Эсте, княжеская фамилия

Определение "Эсте, княжеская фамилия" в словаре Брокгауза и Ефрона

Эсте, княжеская фамилия (d'Este) — одна из древнейших княжеских фамилий Италии, отразившая в себе характерные особенности итальянской цивилизации и итальянского "принципата". Судьбы рода д'Э. — это страница не одной итальянской, но и европейской истории; подробное знакомство с ними дает понимание многих явлений, которые создали их самих, и таких, в создании которых они участвовали.

Фамильные предания Э. ведут происхождение рода от каролингских наместников в Северной Италии. Очень рано они приобрели титул маркграфов (маркизов). Впоследствии, во времена величия фамилии, придворные поэты сочинили им генеалогии, которые называли их потомками самого Карла Великого и даже троянских царей. Мало-помалу они приобрели сеньориальные права на следующие северо-итальянские города и территории (преимущественно в Веронской области): Эсте (отсюда их имя, и это — древнейшее зерно их могущества), Ровиго, Монтаньяну, Казале-Маджоре и Понтремоли. Оберто I († в 972 г.) и его сын Оберто II († около 1015 г.) претендовали на обладание тосканским маркграфством, как "патримониальной" должностью и землей. Они боролись с германскими государями, заступаясь за их противников, Беренгара и Ардуина иврейских. Аццо, сын Оберто II († в 1029 г.), и брат его Гуго, упорно продолжавшие ту же борьбу, попали в плен к императору Генриху II; освободившись, они пытались вытеснить его из Италии, выставляя кандидатуру короля французского Роберта на итальянский престол. Дальнейшие их потомки в своей итальянской политике поддерживали пап. Сын Гуго, Аццо II († в 1097 г.), энергично помогал Григорию VII и Матильде тосканской против Генриха IV и присутствовал при знаменитой сцене в Каноссе (1077). Такие прецеденты надолго окрасили фамилию д'Э. в гвельфские цвета. Аццо II женился на Кунигунде, сестре одного из влиятельных германских князей, Вельфа III. Их сыновья, Вельф IV и Фулько I, стали родоначальниками двух ветвей фамилии Э. — германской (Вельф получил герцогство баварское) и итальянской. Особенно важна история последней.

I. Э. итальянской линии, как представители раннего абсолютизма в Италии u Европе. Один из потомков Фулько, Аццо VII (1205—1254), захватил Феррару, которая уже раньше попадала в руки его предшественников, но во время его малолетства была отнята местной могущественной знатной фамилией Салингуерра. Население города признало Аццо своим государем. Вместе с гвельфскими городами северной Италии он воевал против Эццелино да Романо (см.), ревностного гибеллина и верного союзника Фридриха II Гогенштауфена. Победа Аццо при Кассано положила предел блестящей карьере Эццелино.

Обиццо II (1240—1293), верный гвельфской партии, сражался за Карла Анжу (неаполитанского) против Манфреда Гогенштауфена. В 1276 г. Рудольф I Габсбург признал его маркизом Э. и владыкой Феррары. Граждане Модены (1288—1289) и Реджио (1290) объявили его своим господином. С этих пор Феррара сделалась центром владений дома д'Э. на три века с лишком; Модена и Реджио почти незыблемо связывались с ней в одно княжество. Только ненадолго раздоры между сыновьями Аццо VII — Аццо VIII († в 1308 г.), Франческо († в 1312 г.) и Альдобрандино († около 1312 г.) — поколебали их владычество в трех названных городах, и в Ферраре сел было Роберт неаполитанский, как папский вассал (и папа, и император претендовали оба на суверенитет над этим городом). Сыновьям Альдобрандино II — Ринальдо, Обиццо III и Никола I — удалось вновь возвратить себе Феррару. Сыновья Обиццо III, при помощи императора Карла IV люксембургского, то при содействии, то при противодействии Висконти миланских и Гонзага мантуанских, утвердились опять в Модене, Реджио и других, более мелких соседних городах. Княжество Феррарское с этих пор было сколочено прочно, и для рода д'Э. наступил блестящий век расцвета.

Фамилия д'Э. является одной из рано сложившихся "династий" в истории местных "княжеств" Италии; она же оказалась одной из наиболее цепких в обладании и охране приобретенного "самовластия". Развитие "принципата" в северо-итальянских городах, преимущественно в XI V и XV вв., имело глубокое общеисторическое значение. Эта оригинальная форма государственного устройства стала как бы первообразом в Европе абсолютной монархии. По происхождению своему итальянские "деспотии" напоминают и древнегреческие тирании, и римский принципат. Они возникали путем резко-внезапного или медленно подготовлявшегося переворота; вожди-узурпаторы, захватывая правление, опирались на популярность в среде низших классов населения, неспособных к самоуправлению и угнетенных аристократией, и поддерживали свое могущество преданной им военной силой, пользуясь неорганизованностью других элементов общества, а иногда и помощью извне. Разложение феодализма не могло смениться республиканской демократией, ввиду своекорыстия богатой буржуазии — с одной стороны, бедности, темноты и политической неподготовленности массы — с другой. "Личность" в даровитейших членах интеллигентного и обеспеченного меньшинства оказывалась сильнее разложившихся (феодальные группы) или еще недозрелых (коммуны) "ассоциаций". И вот падавшие феодальные миры уступили место маленьким деспотиям различных наименований (княжествам, герцогствам, маркизатам). Можно установить шесть главных типов подобных монархов, в зависимости от особенностей их происхождения. Это были, во-первых, представители крупных фамилий из среды муниципального гражданства или территориального рыцарства, приобретавшие мало-помалу материальную силу и политический авторитет и основывавшие свою власть на постепенно слагавшейся традиции, с течением времени образуя династию. Второй вид составляли члены знати, получившие достоинство наместников (викариев) императора и строившие неограниченную власть на законном фундаменте имперских прав на Ломбардию. Третий вид — захват единовластия при помощи насильственной монархизации высших военных (capitano) или судебных (podest à) званий, с порабощением гражданства, которым эти сановники были призваны управлять в пределах определенной компетенции. Четвертым типом местных владык были "кондотьеры" (см.), т. е. начальники вольнонаемных вооруженных отрядов, овладевшие властью в городе, призвавшем их на помощь, посредством военного переворота. Пятую категорию образуют папские "непоты", приобретавшие себе княжества под покровительством и при содействии римского престола. Наконец, шестым видом итальянских монархов переходной эпохи были "принцепсы из буржуазии", фактически присваивавшие себе самодержавие над городом-республикой в силу своего финансового могущества и политической ловкости, формально не нарушая демократических учреждений. Лучшим примером последних являются старшие флорентийские Медичи (Козимо и Лоренцо); пятые превосходно воплощаются в Чезаре Борджиа (см.), четвертые — в миланских Сфорца, третьи — в мантуанских Гонзага, вторые — в миланских Висконти и веронских Ла-Скала, наконец, первые — в феррарских д'Эсте. При всем многоразличии происхождения, принципат везде представлял некоторые общие черты и прежде всего окрашивался безусловным и неограниченным личным произволом правителя, фактическим осуществлением того положения, о котором только мечтал Фридрих Барбаросса, когда говорил, что быть государем, значит делать безнаказанно все, что угодно ("omnia impune facere — hoc est regem esse"). Правовое основание итальянский абсолютизм-тирания находил в принципах римского права, оживавшего повсюду в Европе. Формально оно и не умирало никогда. Средневековая Священная Римская империя провозглашала древнюю римскую монархическую идею: "что благоугодно государю, то имеет силу закона" ("quod principi placuit, legis habet vigorem"). Новый итальянский принципат принужден был отказаться от притязания на право власти Божией милостью; но он с готовностью принимал вторую часть только что приведенной римской конституционной формулы, производившую монархический абсолютизм от народной воли ("...utpote cum...populus ei [principi]...omne suum imperium et potestatem conferat"). Еще более по душе ему было прикрывать свой произвол понятием "princeps legibus solutus, supra legibus constitutus", которое развивалось юрисконсультами послеконстантиновской эпохи (т. е. идеей, что государь творит закон, но сам не связывается им). В устройстве сицилийско-неаполитанской монархии у тиранов перед глазами был реальный образец административной системы, являвшейся разумно выработанным орудием неограниченной верховной власти. В маленьких территориальных деспотиях Северной Италии раскрывались в зародыше те же черты, которые впоследствии характеризовали крупные абсолютные монархии: кроме самодержавия властителя, стремление к централизации и бюрократизму в управлении, расширению территории, деятельной военной и дипломатической политике, блеск, пышность и расточительность придворного быта, забота об установлении постоянных доходов (налоги), жестокий фискализм, правительственная опека над народным хозяйством. Макиавелли дает яркий, но идеализированный образ итальянского "князя", восхваляя его правительственное искусство, высокое развитие индивидуального сознания (личной доблести — "virtu"), покровительство просвещению. Последнее (действительно крупное) свойство часто вызывалось грубо-эгоистическим стремлением к славе; к тому же "виртуозность" князей часто принимала форму отталкивающего разврата и феноменальной жестокости. Правительственное их искусство нередко вырождалось в бесчеловечные террор и безумное насилие. Они возвеличили "идею государства", но легко отожествляли его с своей личностью. Это — крупные, иногда колоссальные фигуры, но в них нет разумной меры, равновесия умственных, нравственных и политических элементов личности и деятельности. Поэтому и работа их оказалась непрочной: они не подготовили в Италии элементов национального государства, а напротив, погубили ее силу и ее культуру в своих раздорах и насилиях и предали ее в руки иноземцев (в XVI и XVII вв.). Различные поколения рода д'Эсте превосходно воплощают и светлые, и теневые стороны итальянского принципата (ср. Тирания). Любопытные портреты их целой галереей тянутся через шесть веков. См. об итальянском принципате — П. Н. Ардашев, "Абсолютная монархия на Западе" (СПб., 1902) с указанием литературы (стр. 178—189). Общую характеристику культуры княжества д'Э. и главных прославивших его деятелей науки, литературы и искусства см. Феррара.

Время расцвета, могущества и блеска в истории династии Э. открывается с правления Николо III (1393—1441). В XIV в. Э., вследствие разлада с папами, покинули гвельфский лагерь и примкнули к группе гибеллинских князей. Николо сближался с выгодными союзниками (например, с Джан Галеаццо Висконти), укреплял Феррару, заботился об улучшении земледелия на своей территории, пользовался удобным экономическим положением Феррары между Венецией, Миланом, Флоренцией, Сиеной, Пизой, чтобы развить торговлю, сделать свое "царство" самой цветущей страной в Италии. Он понимал свою задачу элементарно и грубо, но умел осуществлять ее с большим практическим смыслом. Он же с особой горячностью принялся насаждать у себя науки и покровительствовать искусствам, хотя больше в силу инстинкта и подражания, чем по истинной склонности и вкусу. Отчасти он подчинялся традиции, которую фамилия Э. заложила уже в XIII в. и которая укреплена была в XIV в. Николо II (1361—1388). Последний вел дружбу с Петраркой; преемник его Альберт (1388—1393) действовал в том же направлении. Николо III расширил феррарский университет (1402), основанный его отцом (Альбертом), и собрал около него выдающиеся ученые силы. Он много путешествовал, был даже в Иерусалиме, изучая памятники и собирая художественные предметы, украшал Феррару церквами и дворцами, приглашал к себе художников (Дж. делла Куерча начал здесь свою деятельность статуей Мадонны для феррарского собора, 1408). Им же введена необыкновенная пышность в жизни двора, обнаруживавшаяся с особенным блеском в общественных празднествах, которыми Феррара стала знаменита на весь мир. Известна кровавая расправа его с женой Паризиной и сыном Гуго, которых он только заподозрил в преступной связи: он приказал отрубить обоим головы и сделал распоряжение о предании такой же казни всех женщин Феррары, виновных в прелюбодеянии. После его смерти правили один за другим три его побочных сына (у династов Италии не очень различалось в отношении к праву наследования законное рождение от незаконного). Лионелло (1407—1450) оставил по себе поэтический образ, подобный благороднейшим итальянским средневековым князьям. Он был обучен военному ремеслу знаменитым кондотьером Браччо ди Монтоне, получил прекрасное научно-литературное образование под руководством знаменитого гуманиста Гуарино да Верона и вырос юношей мужественным и нежным в одно и то же время. Он отказался от агрессивной политики и всецело предался культу муз. Его собственные сонеты и канцоны очень ценились современниками. Он деятельно продолжал собирать драгоценные памятники искусства и привлекать к себе художников всякого рода (больше всего живописцев, итальянских и фламандских). Это — привлекательнейшая фигура в фамилии Э.; она не нашла повторения в следующих поколениях, может быть потому, что мягкость характера и пассивное отношение к политическим интересам и военному делу должны были подорвать могущество правительственной власти дома д'Э. Следующий брат, Борсо (1413—1471), продолжал в широких размерах меценатствовать, создавая из своей столицы крупнейший центр культурного движения и сосредоточивая около себя целый мир ученых, писателей и артистов. При нем устроена была в Ферраре первая типография (Андреа Галло). Сам он не обладал талантами и душевной тонкостью своего предшественника, предпочитал политику литературе и вел ее с энергией и успехом, пользуясь покровительством обеих мировых властей, которым умел попеременно оказывать услуги: от императора Фридриха III он получил титул "герцога Модены и Реджио" (1452), а папа Пий II пожаловал его "герцогом Феррары" (1471), над которой Борсо согласился признавать (номинально) сюзеренитет апостольского престола. Внешний блеск феррарского двора достиг апогея при нем и при его преемнике, как и материальное благоденствие высшего общества, и разнообразные наслаждения цивилизованного быта. Борсо сделался почти законодателем светских обычаев. Казалось, богатства притекали в страну широкой рекой; как будто богатело и население. Несмотря на политические затеи, роскошь жизни и сооружения, Борсо оставил, умирая, в своей казне 500000 дукатов и единственную в мире коллекцию драгоценностей. Уверенный в своей славе и величии, Борсо допустил "благодарное население" поставить в Ферраре памятник ему при его жизни. Подданные действительно были довольны его мирным правлением, несмотря на требовательность правительства. Эрколе I (1433—1505), третий брат, является типом князя раннего Возрождения — одновременно жестокого и утонченного. Ему пришлось вести войну с папой Сикстом IV и Венецией (1482); он удачно справился с опасностью, искусно заключив союз с Фердинандом неаполитанским, Людовико Моро миланским и Флоренцией. После заключения мира (1484) его герцогство достигло высшего экономического процветания, о котором он очень заботился, стремясь дать отдых подданным от войн и высоких налогов. В покровительстве наукам и искусствам, в поддержании блеска и пышности двора ему оставалось лишь идти дальше по выработанным шаблонам: создавать новое он был бы не в состоянии, не обладая выдающимися дарованиями и вкусами. В политике и в просветительной деятельности он сумел найти себе выдающегося советника в лице поэта Боярдо. Коллекции его и богатства больше напоминали сокровищницу средневекового сеньора, чем изящные собрания художественных памятников медичейского дворца.

Эрколе был многосемеен, и все дети его оказались так или иначе замечательными. Один из них, кардинал Ипполит I (1479—1520), умный, талантливый, энергичный, отличался жестокостью, заметной даже среди свирепств других членов его фамилии. Особенно были прославлены и превознесены дочери Эрколе — Беатриче и Изабелла. Последняя (род. в 1474 г.) олицетворяла собой лучшие стороны итальянской культуры века. Сильная оригинальным умом, благородная характером, она сосредоточивала в себе все возвышенное и прекрасное, чем богата была эпоха Ренессанса. Чистая, мягкая, любвеобильная душа ее как бы отталкивала от себя все порочное, мрачное и злое, чернившее многих замечательных героев Возрождения. Такой рисует ее предание, может быть, в идеализированном преувеличении. Во всяком случае, она отличалась добродетелью среди порочных родичей. Превосходно образованная, тонкая ценительница всех духовных благ, она была редкой по бескорыстию покровительницей наук и искусств. Она вышла замуж за Джованни Франческо Гонзага (1490) и сыграла крупную роль в истории мантуанской цивилизации. Сестра ее Беатриче (род. в 1473 г.), отданная за Людовико Моро миланского (1491), также весьма даровитая, более выдавалась практическим рассудком и твердой волей; она любила политику и имела большое влияние на мужа († в 1497 г.). Альфонсо I (1486—1535), сын и преемник Эрколе I, женатый из политических расчетов (1517) на знаменитой Лукреции Борджиа, суровый и мстительный, воспетый Ариосто, показал в очень трудных обстоятельствах выдающиеся способности полководца и государственного человека. Поддерживая обычную вражду с Венецией, он присоединился к Камбрейской лиге и принес большую пользу союзникам своим военным искусством. Составленная из разнородных элементов коалиция распалась: особенно резкий разрыв произошел между папой Юлием II и Альфонсо, и папа объявил его лишенным прав на Феррару. Дальнейшее разложение союза привело Альфонсо к потере Модены и Реджио. Преемник Юлия, Лев X, пытался на самом деле вытеснить Альфонсо из Феррары (1519); но Климент VII принужден был вновь признать его права на герцогство, после того как понес в 1527 г. жестокое поражение от императора Карла V, который оказал помощь Альфонсо и вновь утвердил его также в Модене и Реджио. Политические затруднения не мешали Альфонсо поддерживать установившийся блеск культурного развития Феррары и заказывать для украшения своих дворцов картины Микеланджело и Тициану. Эрколе II (1508—1559), сын предыдущего начал править как союзник Карла V, но после его отречения примкнул к коалиции папы Пия IV и короля французского Генриха II против Испании (1556). Впрочем, войну он вел вяло, отличаясь вообще миролюбием, и в 1558 г. заключил мир с врагами. Союз с Францией Эрколе закрепил браком с Ренатой (Ren ée de Fr ance), дочерью короля Людовика XII, знаменитой своим покровительством реформационному движению и внесшей на короткое время в Феррару увлечение религиозной оппозицией против церкви. В правление Эрколе II искусство просияло в Ферраре последним блеском: приезжали или работали для герцога знаменитые живописцы и скульпторы (Тициан, Джулио Романо, Пеллегрино, Сансовино и др.); расцветало производство художественных ковров и обоев; устраивались последние, гремевшие на всю Италию празднества (прием папы Павла III в 1543 г.). Эрколе дал тщательное воспитание своим талантливым дочерям, Лукреции и Элеоноре. Еще более, чем он сам, прилагал усилия к поддержанию литературного и художественного движения младший брат его Ипполит (впоследствии кардинал), второй из Э., носивших это имя, известный строитель виллы д'Э. в Тиволи (см. соотв. статью). Уже в правление Эрколе II чувствовались признаки начинавшегося упадка политического могущества и культурного блеска Феррары. Сын Эрколе II, Альфонсо II (1533—1597), провел юность во Франции, увлекался мечтами о рыцарских подвигах и был склонен к широким предприятиям, но для выполнения их суетливая и тревожная, малостойкая натура его не давала никаких данных. Он пытался защищать венгров против турок (1566), помышлял занять польский престол (1574), но ничего ему не удавалось. Огромные расходы на войны и дипломатию и на открытую роскошную жизнь (охоты и турниры) подорвали сравнительно сносное экономическое состояние народа. Альфонсо интересовался всем таинственным, по традиции продолжал поддерживать писателей (Тассо, Гуарини), заставляя их, впрочем, служить ему и в политических делах и не всегда уважая их духовную свободу (преследование Тассо). "Большие искусства" он запустил, но увлекался "малыми" (майоликой, гравированием, производством предметов украшения и т. д.), особенно любил археологию (дружба с Лигорио). Альфонсо II умер бездетным. Вслед за его смертью начинаются бедствия. Чезаре (1562—1628), побочный внук Альфонсо I, пытавшийся утвердиться во всех наследственных землях фамилии д'Э., встретил сопротивление со стороны папы Климента VIII, который отнял у него Феррару и присоединил ее к папским владениям. В "имперских феодах" — Модене и Реджио — ему удалось удержаться; но он правил там без всякого блеска, в качестве второстепенного державца. Его преемники Альфонсо III († в 1629 г.), Франческо I († в 1658 г.), Альфонсо IV († в 1662 г.) и Франческо II († в 1694 г.) — также не обнаружили никаких талантов. Ринальдо († в 1737 г.), младший сын Франческо I, браком с Шарлоттой брауншвейг-ганноверской породнился с другой (немецкой) ветвью рода д'Э. Во время борьбы за австрийское наследство его сын и преемник Франческо III († в 1780 г.) сражался за Францию в Неаполе и Пьемонте, а Модена была в это время захвачена имперскими войсками. Сын и наследник его Эрколе-Ринальдо принужден был бежать в Венецию, найдя приют в центре прежних врагов династии (1796). По Кампоформийскому миру (1797) Модена и Реджио присоединены были к Цизальпинской республике, а Эрколе-Ринальдо в обмен получил (по Люневильскому миру, 1801) земли в Германии (Брейсгау и Ортенау), которые, впрочем, его преемник по женской линии потерял (Пресбургский мир, 1805). Он умер бездетным (1803), и таким образом пресеклась итальянская линия рода д'Э.

Литература. Общая характеристика д'Э. у J. Burckhardt, "Die Cultur der Renaissance in Italien" (8 изд., 1 т.). Специальные сочинения: Litta, "Famiglie celebri italiane" (3-й т.); Frizzi, "Memorie per la storia di Ferrara" (2 изд., Феррара, 1847—48); L. Benvenuti, "Bibliografia Atestina" (Болонья, 18 8 1); А. Ciscato, "Storia d'Este dalle origini al 1889" (Эсте, 1890); Muntz, "Hist. de l'art pendant la renaissance"; G. Campori e A. Solerti, "Luigi, Lucrezia e Leonora d'Este" (Typин, 1888).

II. Э. германской линии или Вельфы младшей линии были потомками Вельфа IV, сына Аццо II Э. (см. выше), которому удалось приобрести Баварское герцогство (в начале XII в.). Фамилия эта сыграла видную роль в событиях германской истории (см. Вельфы). Впоследствии от нее произошли династии Брауншвейгская и Ганноверская, а также, стало быть, ныне правящий в Англии королевский дом. В Англии специально приняли имя д'Э. дети от морганатического брака (1793) герцога Августа-Фридриха Суссекса (шестого сына короля Георга III) и Августы Муррей (дочери графа Дэнмора). Старший из них, Август-Фридрих (род. в 1794 г.), заявил притязание на признание его законным сыном и принцем королевского дома. Если бы требование его оказалось удовлетворенным, он после принцессы (потом королевы) Виктории и ганноверского короля был бы ближайшим кандидатом на британский престол; но вопрос решен был против него, и он умер бездетным в 1848 г.

III. Третья ветвь фамилии Э. — австрийская. Мария-Беатриче-Ричарда, единственная дочь Эрколе-Ринальдо, последнего герцога Э. из итальянской линии, вступила в брак (1771) с эрцгерцогом австрийским Фердинандом, братом императора Иосифа II. Она добилась было возвращения отцу его прав на наследие, но, как указано выше, несчастные войны Габсбургов с революционной Францией отразились заключительным ударом на судьбах последнего из итальянских Э. (Кампоформийский мир лишил его навсегда родовых владений). В 1815 году по постановлению Венского конгресса сын Фердинанда и Марии-Беатриче д'Э., эрцгерцог Франц (род. в 1779 г.), приобрел герцогства Модену, Реджио и Мирандолу, с присвоением ему фамильного имени д'Э. (Франческо IV). В 1829 г., после смерти матери, он унаследовал еще герцогство Массу и княжество Каррару (Мария-Беатриче владела ими в силу прав своей матери, Марии Терезы Чибо). Старший сын его Франц (Франческо V) наследовал отцу (1846) в его итальянских землях, но в 1859 г. должен был окончательно отказаться от своего герцогства, уступая процессу объединения Италии. Он умер бездетным в 1875 г. С ним, собственно, прекратилась и австрийская линия д'Э. В силу различных комбинаций наследственных прав в австрийском Габсбургском доме титул "герцога д'Э.", чисто номинальный, достался эрцгерцогу Францу-Фердинанду (род. в 1863 г.), племяннику императора Франца-Иосифа и нынешнему наследнику австрийского престола.

Ив. Гр.