Эпиграмма

Определение "Эпиграмма" в словаре Брокгауза и Ефрона

Эпиграмма (греч. έπί — "на" и γράμμα — "писание") — у древних греков не имела того элемента насмешки, который отличает ее у нас; название Э. носили вообще стихотворные или прозаические надписи, какими греки охотно объясняли монументы, трофеи и другие предметы, посвященные богам. Так, например, одна из эпиграмм Мназаика гласит: "Тебе, о Феб, приносит в дар этот изогнутый лук и колчан Промах. Стрелы же, летавшие в бой — его смертельный дар мужам, у которых о, не остались в груди". У римлян Катулл и Марциал придали Э. сатирический характер, но и у них часто встречаются отвлеченные, дидактические Э., греческие гномы (см.). С этим двойственным характером перешла Э. в новую литературу. Немецкие теоретики имеют в виду преимущественно Э. серьезного содержания, проводя тонкие различения между Sinngedicht и Denkspruch. Лессинг, посвятивший теории Э. целую статью, определял ее как "стихотворение, в котором внимание и любопытство наше обращаются на известный предмета и несколько задерживаются, чтобы сразу получить удовлетворение"; таким образом, ожидание и разрешение — две существенные части Э.; ожидание возбуждается объективным изображением, разрешение дается остроумным заключением. Элегическое двустишие (гексаметр-пентаметр) считается наилучшей формой, "Ксении" Гете и Шиллера —совершеннейшим образцом Э., в том смысле, какой придается этому термину у немцев. Однако и в "Ксениях" отчетливо выступает тот элемент, который в русской литературе — вслед за французской — признается характерной чертой Э.: остроумная, чаще всего личная насмешка. Еще Буало определял Э., исходя из этого основного её свойства:
L'épigramme, plus libre en sou cours plus borné,
N'est souvent qu'un bon mot de deux rimes orné.

Франция, классическая страна литературного остроумия, начиная с Клемана Маро выставила ряд превосходных эпиграмматистов, произведения которых цитируются до сих пор. Каждая вспышка литературной или политической борьбы отражалась во множестве легких, ядовитых, остроумных стишков, не щадивших никого и ничего. Наиболее известны Э. Ла-Фонтена, Расина, Вольтера, Жан-Батиста Руссо, Лебрена; некоторых писателей — напр., Пирона — увековечили только их Э. Культ искусственности вел в свое время во Франции к преувеличенной оценке Э.; теперь она стала на свое место. Русский XVIII век, с его подражанием французам, представил длинный ряд искусственных Э. с весьма натянутым остроумием и неудачной игрой слов; их писали все поэты — Фонвизин, Третьяковский, Капнист, Аблесимов, Богданович, Ломоносов, Державин. Живой и сильной явилась бойкая Э. Пушкина; были удачные Э. и у Лермонтова. Позже были известны, как эпиграмматисты, Соболевский, Алмазов, Минаев.

А. Горнфельд.