Эволюция литературы

Определение "Эволюция литературы" в словаре Брокгауза и Ефрона

Эволюция литературы — В статьях Поэзия (см.) и Словесность (см.) намечены основные черты развития литературы и содержание этого понятия; здесь будут указаны те особенности, которые входят в понятие Э. в применении его к литературе. И в этой области, как и в других, нет обособленной Э.: литература развивается в постоянном взаимодействии с прочими определяющими началами социальной жизни. Следствие и двигатель душевного развития, индивидуального и общественного, она является одним из наиболее выразительных показателей его состояния. Это не значит, что они находятся в прямом и простом отношении: отношение между ними сложно, и видимый "застой" общественной жизни нередко совпадает с оживлением литературного творчества; но надо помнить, что не всякое движение есть развитие прогрессивное с точки зрения нашей телеологии. История литературы как науки есть история литературных средств выражения мысли, история формы. Содержание слишком тесно связано с иными моментами духовной жизни; история идей есть область слишком самостоятельная, чтобы вводить ее в историю литературы, которая должна заниматься только развитием приемов словесного воплощения идей. Наоборот, понятие Э. литературы охватывает также область идей и чувствований, по тем или иным причинам нашедших выражение, между прочим, в литературе или исключительно в ней. Как и всякая иная, Э. литературы совершается посредством творческой модификации готовых элементов; творчество орудует обязательными формами традиции, опираясь на которые, создает новые формы, новые категории мышления, новые орудия апперцепции. Таким традиционным элементом для литературы является прежде всего язык, это "инобытие" чуть не всей духовной жизни человечества, всегда определенно-устойчивое в своих основных чертах и всегда подверженное бесконечному множеству бесконечно малых изменений, совокупность которых есть его Э. За языком следуют элементарные формы поэтического и эмоционного выражения — так назыв. тропы, фигуры и обороты, затем литературные роды и виды, стих и стиль, наконец, сюжеты и темы, образы и типы, характеры и положения. Хотя, развиваясь, эти формальные элементы находятся в постоянной зависимости друг от друга, равно как от многого иного, Э. каждого из них имеет свое течение; иногда эти течения параллельны, иногда расходятся далеко; "бывает, — замечает тен-Бринк, — что разнообразнейшие литературные влияния — новые идеи, новые мотивы, новые формы стиля — захватывают одно поколение, которое не может с ними справиться, не может примирить и гармонически сочетать их ни между собою, ни с тем духовным достоянием, которым оно располагает. Оттого иногда в течение целых столетий мы наблюдаем господство стиля, основанного на смешении разнородных, непримиримых элементов. Достаточно напомнить о ложноклассической эпопее от "Тезеиды" Боккаччо до "Франсиады" Ронсара и "Освобожденного Иерусалима" Тассо и так далее, вплоть до "Генриады" Вольтера и т. п. произведений прошлого века. Эта сложность и неравномерность литературной Э. — естественное следствие сложности тех причин, под влиянием которых она происходит. Литературная традиция сохраняется не в законченно-неподвижной форме: она живет и замирает, вновь оживает, когда является спрос на ее забытые формы, иногда вымирает окончательно. Это зависит от емкости ее форм, от способности их вобрать новое содержание и при посредстве образного иносказания говорит читателю больше, чем было вложено в форму при ее создании, затрагивать в нем сочувственные струны, вызывать в нем самостоятельную работу. "Вымирают или забываются до очереди те формулы, образы, сюжеты, которые в данное время ничего нам не подсказывают, не отвечают на наше требование образной идеализации" (А-р Веселовский). Хранителем и носителем традиции является всегда группа, чаще всего лингвистическая, затем национальная, иногда областная, сословная, кружковая и так далее вплоть до семейной, в которой подчас вырабатывается свое наречие, элементы которого могут быть перенесены в общее пользование (Достоевский рассказал, как он внес из школьного жаргона в литературный и обиходный язык словечко стушеваться). Между этими группами существует постоянное взаимодействие. Особенное внимание обращает на себя вопрос о взаимном влиянии национальных групп, о так называемом международном общении, сила которого так значительна, что и в наше время, несмотря на вес национальных тенденций в науке, многие не считают возможным говорить об обособленном развитии отдельных национальных литератур, признавая лишь "всеобщую историю литературы", Э. литературы как целого. Роль личности в ходе литературного развития — важнейший вопрос литературной Э. — подвергалась различной оценке. Как ни смотреть на нее, как ни преувеличивать значение личного участия в "безличном" первобытном творчестве и значение "безличных" традиционных элементов в индивидуальном творчестве нашего времени, одно бесспорно: в пределах, доступных нашему обзору, литературное творчество становится все более личным, применение готовых формул индивидуализируется. Указать какой-либо специфический общий закон развития этих формул литературной традиции — едва ли возможно. A priori с усложнением душевной жизни должны усложняться и средства ее выражения, должны дифференцироваться литературные, как и всякие другие формы; и действительно, мы имеем возможность показать, как, выделившись из первоначального "синкретизма" пляски — обряда — песни, поэзия идет к развитию своих родов и видов и т. д. Этими процессами дифференцирования не исчерпывается движение литературы: они скрещиваются с другими влияниями, художественные формы не только дробятся, множатся и отмирают, но также сливаются; мы получаем то "оду-сатиру", то "лиро-эпическую" поэму, то "Gesammtkunstwerk" Вагнера и т. д. Изучение истории литературы находится еще в слишком зачаточном состоянии, чтобы возможно было проверить эти приблизительные предположения, не говоря уже о том, чтобы наполнить их конкретным содержанием.

А. Г—д.