Черт

Определение "Черт" в словаре Брокгауза и Ефрона

Черт (чорт, от черный) — термин, употребляемый народом как родовое название для обозначения всякого рода злых духов старинной дохристианской веры, а также в смысле христианского образа сатаны, дьявола, искусителя и врага рода человеческого ("нечистая сила"). В обоих этих значениях, генетически связанных между собой и переживших целую эволюцию, фигура и идея Ч. проходит через историю всех религий, начиная с самых первобытных. Начало этой идеи кроется в самых ранних стадиях человеческого мышления. Еще задолго до возникновения каких бы то ни было религиозных идей, в уме первобытного человека, под влиянием опыта, сложилось представление о двух категориях явлений и деятелей окружающей его среды: одних — благоприятных и полезных для него, других — вредных, страшных, гибельных. С возникновением анимизма, одухотворявшего явления и объекты неодушевленной природы и наделявшего их психикой и волей человека, указанные две категории явлений и живых деятелей природы обращаются в категории высших существ, с одной стороны — добрых, т. е. сознательно благодетельствующих человеку, а с другой — злых, т. е. сознательно ему вредящих и несущих гибель. В природе, действительно, немало явлений, заставляющих первобытного человека, не поднявшегося до понимания ее законов, видеть во всех явлениях, близко его затрагивающих, результат целесообразной воли разумных существ, вызывающих эти явления. Рыбы, являющиеся в определенные сезоны, без чего на севере человек не мог бы существовать, гигантские плодовые деревья тропических стран, дающие человеку пищу и кров, бушующее море, выбрасывающее на берег съедобные водоросли, моллюсков и даже огромных животных, и масса тому подобных явлений вызывают представление о добрых божествах, сознательно благодетельствующих ему. С другой стороны, первобытный человек не может себе представить, например, чтобы близкий ему человек, которого он только что видел здоровым и бодрым, вдруг стал корчиться от боли или пал бездыханным трупом, без того, чтобы тут в дело не вмешалось могучее злое существо, сознательно злоумышляющее против него. Точно так же должны ему рисоваться грозные явления природы — грозы, бури, наводнения, землетрясения — действиями страшных божеств, злоумышляющих либо против него, либо против равных им существ, вступивших с ними в борьбу. Всякие неприятности и бедствия, возможные в житейском обиходе, даже случайная потеря какой-нибудь вещи, случайное спотыкание, усушка масла в сосуде, порча провизии в амбаре и т. п. мелочи — все это дело духов, которые кишмя кишат вокруг человека, принимая тысячи образов, начиная с мелкой мухи, ящерицы, жабы и кончая крупными зверями вроде медведей, тигров, крокодилов и т. д. Первобытные представления не знают, однако, единого общего представителя зла позднейших религий; да и в этих последних единый представитель зла — например Ариман Заратустры — только хозяин, начальник целого сонма злых духов. Злые существа, главным образом животные, чаще всего живут целыми родами, породами, как люди, и хотя каждый род имеет своих хозяев (см. Хозяин), но последние вовсе не управляют злыми делами своих сородичей. Очень часто творцами зла в первобытных религиях, как и в позднейших, являются своего рода падшие ангелы, отвергнутые своими "хозяевами" и действующие вопреки их воле. Так у северных народов медведи считаются добрыми божествами, и если случайно медведь задерет человека, то это медведь сумасшедший, изверг, отверженец, покинутый на произвол судьбы своими хозяевами. Еще в одном отношении первобытные религии предупредили позднейшие: многие губительные для жизни явления они рассматривают как знаки мудрого благожелательства богов. Так, например, смерть от утопления, от нападения диких зверей считается у многих первобытных племен результатом желания тех или других богов (водяных, лесных) приобщить к своему роду тех или других индивидов, как специальных избранников.

В кознях злых существ нет ничего фатального, предопределенного, но все бедствия, сопутствующие жизни, всецело дело их рук: люди никогда не умирали бы, если бы не козни этих существ, которые то забираются в тело человека, медленно поедая его, то внезапно уносят его душу или одним ударом уничтожают его тело. Позднейшее представление о том, что смерть внесена в этот мир особым духом зла, ведет, таким образом, свое начало от самых первобытных религиозных представлений. Там же коренится идея борьбы со злыми духами, целиком перешедшая и в мировые религии. До недавнего времени думали, что первобытные племена относятся совершенно равнодушно к своим добрым богам, между тем как именно злым они действительно поклоняются и приносят жертвы. В действительности это не так. Поклонение и жертвы воздаются обыкновенно только добрым божествам; со злыми ведется борьба, приемы которой сложились в грандиозную систему шаманства (см. Шаманы). Рыцари этой борьбы — избранники-шаманы, любимцы благодетельных божеств, с помощью которых изгоняются духи болезни из тела больного, отыскиваются унесенные души и вообще предотвращаются все козни злых духов. Поле деятельности злых духов не ограничивается только человеком: сами боги, благодетельные для человека,несвободны от посягательств злых божеств; и им приходится защищаться против них всякими средствами. Амурские инородцы часто изображают своих величайших богов (хозяев тигра и медведя) с амулетами на груди, которые их должны защищать от злых духов. Чаще всего между ними происходит открытая борьба, иногда бесконечная. Этой борьбой наполнена история всех религий. Герои ее — везде одни и те же грандиозные или грозные явления природы, олицетворенные в образы животных и человекоподобных существ: Вишна и Шива, Ормузд и Ариман, Осирис и Сет, Зевс и Тифон, Юпитер и Сатурн, Тор и Локи, Белбог и Чернобог, многочисленные аналогичные божества первобытных народов — почти тождественные представители благодетельных и губительных начал света и тьмы, дождя и засухи, жизни и смерти и т. п. За ними стояли целые сонмы меньших богов и демонов, боровшихся между собой. Тождественны также у самых различных народов часто даже образы животных, в которые облекаются представители злых существ. Достаточно упомянуть универсальный образ змея и дракона, ведущий свое начало от сходства молнии со змеем: он встречается у самых отдаленных друг от друга народов, как североамериканские индейцы (змей, поедающий яйца гигантской благодетельной птицы), египтяне (Сет, в виде змея Апопа, собирающийся проглотить солнце), греки (Аполлон, начинающий свою карьеру борьбой с драконом) и т. д. Таким образом, зрелище объективной борьбы стихий и животного мира и субъективное ощущение благодетельности и губительности тех или других явлений природы, в связи с общим анимистическим мировоззрением, послужили тем фундаментом, на котором постепенно выросло дуалистическое мировоззрение о борьбе двух противоположных начал. Дуализм этот, результат долгой эволюции, в начале не имел никакого отношения к этическим категориям добра и зла, ограничиваясь сферами полезного и вредного для человека, светлого и мрачного, веселого и страшного, открытого и обманчивого в деятелях природы. Мало того: чертами дуализма отличаются даже сами представители того и другого начала. Достаточно немногих примеров из греческой мифологии. Отец богов, благодетельный Зевс, источник тепла и влаги — в то же время гневный громовержец. Лучезарный Аполлон, победитель тьмы — в то же время истребитель, насылающий эпидемии и внезапную смерть. Богиня чистого ясного неба, всеобщая оплодотворительница Афина — в то же время кровожадная богиня войны. И наоборот, Гефест, типично-демоническое существо, является насадителем культуры среди людей. То же мы видим во всех мифологиях европейских народов, в том числе и славянских, у которых, несмотря на наличность дуализма в лице Бело— и Чернобога, Перун — такая же двойственная фигура, как и греческий Зевс. Только постепенно дуалистические представления приобретают этический характер, и сферы деятельности обоих элементов начинают строго разграничиваться. Свое высшее выражение чистый дуализм нашел в религии Зороастра, оказавшей такое огромное влияние на все мировые религии. Здесь мы уже видим и полное разграничение сфер деятельности, и яркую этическую окраску. "В начале была пара близнецов, два духа, каждый с особым родом деятельности. Это добро и зло в мыслях, словах и делах. И в этом учении, однако, немало следов более грубых материальных представлений, и первоначальной двойственности самого родоначальника добра Ормузда, о котором в одном месте Зенд-Авесты читаем, что как добрый, так и злой дух созданы Ормуздом. О дуализме в великих монотеистических религиях см. Сатана, Дьявол, Манихейство, Гностицизм.

С введением христианства в Европе к старым "черным" богам язычества присоединились и все добрые боги старых мифологий, перечисленные в слуги дьявола, под знаменем которого объединилось все то, что упорно продолжало жить в двоеверии масс от старого языческого быта. С течением времени образовался настоящий тайный культ дьявола, немало обязанный препирательствам теологов и глубокому невежеству средневековья. Споры с гностическими сектами о роли дьявола, обилие сект, взаимно обвинявших друг друга в служении нечистой силе, злоупотребление экзорцизмом со стороны невежественного духовенства,появление дьявола на церковной сцене, где он вместе со своим защитником (advocatus diaboli) вел процесс с Триединым, всеобщая вера в чародейство и магию, нелепая легенда о возможности не только насильственного подчинения дьяволу в виде одержимости, но и свободного договора с ним, жестокие преследования за мнимое общение с дьяволом, наконец, тайное исполнение деревенским населением языческих обрядов, исполнение, которое, вследствие своей таинственности и странного смешения языческих и христианских элементов, выросло в чудовищные сказки о шабашах ведьм, — все это сделало Ч. конкретным, вездесущим и всемогущим героем средневековья. Сами теологи формально облекли его телесностью и наделили всеми атрибутами старого язычества. В XIII в. Ч., как громовик в германской и славянской мифологии, является среди вихря и бурелома, прокладывая себе путь через чащу, принимая вид лошади, собаки, кошки, медведя, обезьяны, жабы, вороны, филина, быка, летающего дракона, бестелесной тени. Он охотно является и в образе человека, то в пышном воинском одеянии, соблазняя женщин, то с лицом мавра в темной одежде, то в виде женщины и т. д. Особенность его телесности — отсутствие задней части тела. Христианские черты в этом изображении: нетвердое знание молитв и символов веры, грубость голоса вследствие вечного горения, боязнь креста, святой воды, молитвы, освященного воска и т. п. Что касается его деятельности, то она носит черты грубого смешения языческих с христианскими представлениями: он — творец всякого физического и морального зла,но он не гнушается и более мелкой деятельностью; он — и вор, и лекарь, изготовляет любовные напитки, насылает дурную погоду, соблазняет женщин и мужчин, принимая соблазнительные образы, готов служить всем и каждому за простое поклонение, унижается до ролишута и т. д. Его боялись все, заискивали в нем люди всех положений и профессий, начиная с папы, епископов, монахов, королей и кончая невежественными крестьянами. В течение целого ряда веков усиленно работали юристы и палачи, борясь с Ч. и предавшимися емупосредством пыток и костров. Даже реформация не могла остановить этой эпидемии. Достаточно вспомнить вождя реформации, Лютера, бросавшего в Ч. чернильницей и верившего в козни ведьм и в договоры с дьяволом. С ростом гуманизма и рационализма образ Ч. начинает бледнеть; образованные классы перестают верить в его существование. Только в народных массах продолжает жить вера в козни Ч. и всяких его разновидностей — водяных, леших, эльфов, гномов, русалок, — но и она в значительной степени потеряла свою реальность, изредка только оживая с особой силой в исключительные моменты народных бедствий — холеры, чумы, голода и т. д. Любопытна юмористическая черточка в отношении к Ч., которого часто именуется "глупым", "придурковатым" (Dummer Teufel), легко одурачиваемыми и обманываемым. Это не результат скептицизма, а пережиток старого языческого отношения к злым духам, которые вовсе не предполагались непременно одаренными высшими умственными способностями и с которыми можно было бороться хитростью и обманом.

В представлениях нашего народа о Ч. живо сохранились остатки индогерманской мифологии в смешении с христианскими представлениями о дьяволе. В представлениях о Ч., как о кузнеце (во многих сказках и пословицах), в эпитете "хромой" узнаем греческого бога подземного огня,ковача молний, хромого кузнеца, повредившего себе ногу при низвержении его с Олимпа Зевсом — Гефеста, и тождественного с ним германского Локи. Подобно последнему, и у нас Ч. рисуется, кроме того, лгуном, шутником и насмешником. Точно так же живо сохранились черты старых богов грома, туч, грозы (Зевс, Тор, Перун). Teufelskind и Donnerkind (дитя Ч. и дитя грома) — синонимы. Эпитет Ч. лукавый (буквально — изогнутый) происходит от слова лук, которым Перун бросает свои стрелы (Афанасьев). Вихри, бури и грозы — пляски и свадебные празднества Ч. "Коли дождь иде крозь солнце, то Ч. дочку замуж виддае" (малороссийская пословица). Вихрь на Украине называется "чертово веселье"; в Великороссии думают, что во время вихря Ч. с ведьмой венчается. В более старых поверьях во время грозы молниеносные духи вступали в брак с облачными женами; в грозах видели свадебные торжества и непристойные игры ведьмы с дьяволом. Связывание Ч. с образом козла (на шабашах ведьм Ч. является в виде козла) живо напоминает любимых животных Тора, которыми он утолял свой голод и из костей которых их снова воскрешал. Черти принимают вид и других животных старого животного культа — волков, псов, воронов, змей и т. д. Ч. одинаково легко превращается в великана и в карлика, пролезает в замочную скважинуили пустой орех. Часто он является мельником, мелет скоро и бесплатно, но подмешивая к муке песок; еще чаще — кузнецом, превращающим на горне старух в красавиц, калек и уродов в стройных и здоровых красавцев. Ему же приписывают поднятие гор, бросание скали камней, хранение золота и оберегание кладов. Черти захватывают маленьких детей и уносят в дебри или подземные пещеры, взрослых девиц похищают себе в жены. В связи со старыми представлениями, что болезни и смерть причиняются злыми духами, не только смерть и болезни часто отождествляются с Ч., но каждая болезнь в отдельности называется синонимом Ч.: ср. стрел — Ч. и стрелы — ревматизм, чёморь-Ч. и чемер — боль в пояснице, чемерь — головокружение, черная смерть — мор и черный - эпитет Ч. (черный шут). Холера, оспа, чума часто рисуются в образе женщин или животных. Оспа ходит с клювом и пятнает человека щедринками (Великороссия). К болезни обращаются: "прости меня, оспица, прости, Афанасьевна " (Вологодская губерния). Грыжа — от грызть (злой дух грызет больного — чисто анимистическое представление). К старым языческим представлениям о Ч. присоединились и христианские, иногда странно перемешанные. Так, в Михайлов день кузнецы, оканчивая работу, ударяют трижды по наковальне молотом, чтобы закрепить наложенные на дьявола оковы (Ч. — языческий кузнец и Ч. — дьявол, связанный в преисподней). Христианские представления создали синоним Ч. "нечистая сила" и придали ему характер искусителя, соблазнителя, совратителя душ, сеятеля зла, но пасующего перед священными обрядами и знаками. Вот несколько пословиц, рисующих христианское влияние: "Много в Ч. силы, да воли ему нет", "Ч. и век не пьет, а людей искушает", "Не с ветру говорится, что Ч. ладана (или правды) боится", "Как Ч. за душой тянется", "Богатому Ч. деньги кует", "Ему Ч. лыки дерет, а он лапти плетет", "Кого Ч. рогами под бока не пырял" (соединение христианского с языческим элементом). Интересно и старинное насмешливое отношение к Ч., которого в сказках любой служивый умеет обходить и надувать. Ср. Сравнительное изучение религии, Фетишизм, Теротеизм, Тотемизм.

Ср. Roskoff, "Geschichte des Teufels" (Лейпциг, 1869) и Афанасьев, "Поэтические воззрения славян на природу" (М., 1866-69, особенно т. III, гл. XXII).

Л. Штернберг