Цензура

Определение "Цензура" в словаре Брокгауза и Ефрона

Цензура — так называется: 1) надзор за печатью с целью предупреждения распространения вредных с господствующей в данное время в правительственных сферах точки зрения произведений печати, и 2) то учреждение, которому специально поручен таковой надзор. Стеснения свободы печати не ограничиваются мерами цензурного свойства (см; Свобода мысли), но эти последние со времени возникновения книгопечатания имеют наибольшее значение. Раньше цензуры как особого учреждения не существовало. Изобретение Ц. в ее современном виде, т. е. Ц. предварительной (censura praevia), принадлежит папе Сиксту IV, повелевшему в 1471 г., чтобы ни одна книга отныне не печаталась без предварительного рассмотрения и одобрения духовных лиц. Повеление это осталось в значительной степени мертвой буквой за отсутствием правильно организованных цензурных учреждений. Впервые такое учреждение создано было в 1486 г. архиепископом Майнцским в подчиненной ему области. В 1492 г. папа Александр VI организовал правильный надзор за книгопечатанием в Церковной области, а вслед за тем и в Кельнском, Трирском и др. архиепископствах. Примеру папы последовали светские правители, прежде других — император Карл V. В духовных владениях Ц. была поручена епископам и состоявшим при них чиновникам, в светских владениях — полицейским и иным властям. Книга до выхода в свет должна была просматриваться Ц., одобрение которой печаталось на первом или последнем листе книги. В течение XVI в. Ц. была введена во всех государствах Западной Европы, не исключая и Англии, где она находилась в руках сперва звездной палаты, потом, с 1642 г., парламента, который ежегодно назначал специального цензора для всех произведений печати. Но в Англии раньше других стран появилась идея свободы слова (см.) и раньше всего эта идея была осуществлена. В 1694 г. парламент отказался назначить цензора, и таким образом Ц. в Англии исчезла, что не мешало, однако, правительству преследовать печать судебными способами и подвергать авторов жестоким карам (Дефо). Только передача преступлений печати ведению суда присяжных в 1794 г. установила действительную свободу печати в Англии. Следующим государством, где была отменена Ц., была Швеция (1766), затем Дания (1770). Во Франции Ц. уничтожена Великой революцией в силу декларации прав, провозгласившей свободу печати. Практически, однако, свобода не существовала, особенно в эпоху террора, когда гильотина, назначаемая, правда, по суду, но чрезвычайно щедро, притом нередко не за деяния, а только за устное или печатное слово, почти заменила Ц. Позднее постепенно восстановлена была и настоящая предварительная Ц. В 1797 г. периодическая пресса была подчинена дискреционной власти правительства. Консульское постановление 1800 г. ограничило число журналов и предоставило местной администрации право прекращать их издание за статьи, противные уважению к общественному договору, верховенству народа и славе войска или содержащие в себе нападки на правительство или на союзные с Францией народы. Сенатус-консульт XII года учредил особую комиссию для охраны свободы печати ("Commission s énatoriale de la liberté de la presse"), но периодическая печать ее ведению не подлежала. Декретом XIII года была восстановлена Ц. для духовных и церковных книг. В 1810 г. администрация получила право цензировать предварительно, в рукописи или корректуре, все выходящие книги и требовать изменения или исключения всех мест, признаваемых неудобными. Хартия 1814 г. вновь уничтожила Ц., но вторая Реставрация ее восстановила для периодической печати и книг объемом менее 20 печ. листов, после чего Ц. существовала с перерывами до революции 1830 г. Во время Июльской монархии печать далеко не была свободна (денежные залоги, судебные преследования), но Ц. в точном смысле слова не существовало, как не было ее и во время Второй республики. Декретом 1852 г., состоявшимся вслед за декабрьским переворотом, министру внутренних дел предоставлено было следить за периодической прессой и давать ей предостережения, причем третье предостережение влекло за собой временное запрещение журнала; императору предоставлялось запрещать их бессрочно; от министра же зависело разрешение или неразрешение новых периодических изданий, и разрешение давалось с большим трудом. В 1868 г. это законодательство было заменено новым, подчинявшим печать суду, но с сохранением очень строгих судебных репрессий, а также денежного залога. Полная свобода печати может считаться установленной во Франции лишь законом 1881 г. В Германии Ц. была уничтожена в 1815 г., но союзное постановление, состоявшееся 20 сентября 1819 г. на основании решения Карлсбадской конференции, восстановило предварительную Ц. во всех государствах Союза для всех периодических изданий и для книг размером менее 20 печатных листов. Союзный сейм очень строго следил за соблюдением этого постановления в отдельных государствах. Революция 1848 г. уничтожила Ц. во всей Германии. Позже в отдельных государствах не раз делались попытки ее восстановления, но длящегося успеха они не имели, и ограничения свободы печати сводились к более или менее суровой судебной репрессии. Только в Австрии и то не во всей, а в некоторых ее частях, преимущественно в Галиции, неуклонное, частое применение судебных кар при праве прокуратуры подвергать до судебного приговора предварительному аресту номера журналов или книги с инкриминируемыми статьями или страницами привело к установлению чего-то похожего на предварительную Ц., отправляемую прокурорами. Многие издатели, преимущественно бедных (в материальном смысле) изданий, посылают прокуратуре номера издаваемых ими журналов до отпечатания (чтобы не подвергаться риску материальной потери) и выпускают в свет лишь после получения их одобрения. Против такой внезаконной Ц., созданной практикой жизни, у печати есть, однако, довольно сильное орудие благодаря неограниченному праву печатать стенографические отчеты парламентских заседаний. Какой-либо дружественный редакции депутат делает в парламенте запрос по поводу конфискации того или иного номера журнала или той или иной книги и в свою речь включает целиком инкриминируемое место, получающее, таким образом, "иммунитет" и печатаемое уже невозбранно. Этим путем проходят иногда в печать целые довольно значительные брошюры, что делает суд и прокуратуру бессильными остановить распространение нежелательных с их точки зрения произведений, хотя оставляет возможность наказать автора и нанести значительный материальный ущерб издателю, книга которого уничтожается (на парламентские речи авторское право не распространяется). Громкий случай этого рода имел место в 1899 г., когда депутат Кронаветтер прочитал в рейхсрате и сделал достоянием широкой гласности конфискованную прокуратурой брошюру (в 2 печатных листа) проф. Массарика о необходимости пересмотра Полненского процесса. Таким образом в течение XIX в. Ц. исчезла во всех государствах Зап. Европы и Южной Америки (в Северной Америке она никогда не существовала) и в настоящее время, кроме восточных государств (Китая, Персии), сохраняется лишь в Турции, Черногории и России. Однако во Франции, Пруссии, Англии и некоторых других государствах существует еще театральная Ц., от которой зависит допущение или недопущение пьес к представлению на сцене. В Англии театральная Ц. находится в руках королевского камергера, в других государствах — в руках специальных чиновников. Литературу см. Печать и Свобода мысли.

Цензурное законодательство в России. В России первая типографии возникла при Иоанне Грозном и существовала до конца XVII в. как учреждение, состоящее под покровительством правительства; в Ц. по отношению к ней не было нужды. В ином положении находилась печать в Малороссии, где в Киеве и Чернигове имелись вольные типографии; уже Алексей Михайлович, а затем и Петр I стремились поставить их деятельность под свой контроль. В 1720 г. был издан указ, подчинявший эти вольные типографии предварительной Ц. духовной коллегии. В более общей форме этот указ был повторен в 1721 г.: "Аще кто о чем богословское письмо сочинит, и тое б не печатать, но первое презентовать в коллегиум. А коллегиум рассмотреть должно, нет ли какового в письме оном прегрешения, учению православному противнаго". Этот указ может считаться первым законом о печати в России, касавшимся сначала исключительно сочинений богословских. В следующие десятилетия состоялся длинный ряд различных предписаний цензурного свойства, направленных к ограничению светской литературы; но эти предписания имели совершенно случайный характер и издавались по поводу отдельных книг или журналов. Постепенно Ц. сосредоточилась в руках Академии наук и была не столько строгой, сколько совершенно случайной (см. ниже). Она же цензировала и книги, ввозимые из-за границы. В 1771 г. разрешена первая вольная типография в Петербурге, но с правом печатать исключительно иностранные книги при условии, чтобы они были "не предосудительны ни христианским законам, ни правительству, ниже добронравию" и чтобы "без свидетельства Академии Наук и без ведома полиции отнюдь ничего не печатать под опасением конфискации и лишения сего дозволения". В 1776 г. возникла новая вольная типография, печатавшая уже и русские книги. В 1783 г. издан указ сенату, предоставивший полную свободу заводить вольные типографии где и кому угодно, наравне со всеми прочими фабриками, и дозволено в них печатать книги на всех языках, "с наблюдением, однако же, чтобы ничего в них противного законам Божиим и гражданским или же к явным соблазнам клонящегося издаваемо не было; чего ради от Управы Благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели что в них противное нашему предписанию явится, запрещать; а в случае самовольного напечатывания таковых соблазнительных книг не только книги конфисковать, но и о виновных... сообщать куда надлежит" для законного наказания. Таким образом Ц. сосредоточилась в Управах Благочиния, которые, однако, не получили никаких точных инструкций и действовали совершенно по усмотрению. Для исполнения своих обязанностей Управы Благочиния должны были назначать особого цензора (о характере их деятельности см. ниже). Уже в 1787 г. состоялся указ о запрещении "продажи всех книг, до святости касающихся, кои не в синодальной типографии напечатаны", а 16 сентября 1796 г. (еще при жизни Екатерины II) был отменен указ о вольных типографиях и все такие типографии запечатаны: кроме того, в Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при таможне Радзивилловской — единственной, через которую был дозволен привоз иностранных книг — учреждена особая Ц. из одной духовной и двух светских особ, в столицах под ведением сената, в других местах — под наблюдением губернских начальств. Таким образом положено начало Ц. как совершенно самостоятельному ведомству, на которое возложена обязанность разрешать или запрещать как книги, выходящие в пределах России, так и книги, ввозимые из-за границы. В 1798 г., при Павле I, основаны еще цензурные учреждения в некоторых портах (для иностранных книг); в 1800 г. совершенно запрещен привоз иностранных книг, а все Ц. подчинены Ц. с.-петербургской ("чтобы ни одна из них без разрешения спб. Ц. печатать книги не дозволяла"). 31 марта 1801 г., через три недели после вступления на престол Александра I, этот указ отменен и вольные типографии восстановлены. 14 июня того же года подтверждено, однако, запрещение печатать без разрешения Ц. и предписано, чтобы на заглавных листах всех книг означались год и типография, а также: "по одобрению которой Ц. печатано". Указ сенату 1802 г., имевший целью, как сказано в нем самом, освободить "часть сию от препон, по времени сделавшихся излишними", вновь признал право всех и каждого повсеместно заводить типографии наравне с фабриками без предварительного разрешения и только с оповещением Управы Благочиния, изъял Ц. из ведения Управы Благочиния и передал ее в руки гражданских губернаторов, "которые имеют к сему употребить директоров народных училищ... в типографиях же при ученых обществах, как то: при академиях, университетах, корпусах и прочих казенных местах существующих. Ц. издаваемых книг возлагается на попечение и отчет тех самых мест и начальников... Ц. всякого рода в городах и при портах учрежденныя яко ненужные упразднить". Ц. должна была пресекать распространение книг, в которых есть что-либо "противное законам Божиим и гражданским, или к явным соблазнам клонящееся". Вместе с тем подтвержден указ 1787 г. о запрещении частным типографиям печатать книги, "до веры или святости относящиеся". Указ этот, наиболее благоприятный для печати из всех цензурных узаконений, существовавших ранее и позже вплоть до 1865 г., действовал только два года. В 1804 г. был издан первый цензурный устав. В нем было прямо сказано, что Ц. своей задачей имеет не только "удалить книги и сочинения, противные нравственности, но доставить обществу книги и сочинения, способствующие к истинному просвещению ума и образованию нравов". В Цензурном уставе 1826 г. эта мысль выражена еще сильнее; там сказано, что Ц. должна заботиться "о науках и воспитании юношества" и о "направлении общественного мнения согласно с настоящими политическими обстоятельствами и видами правительства". Эти выражения обоих уставов только формулировали тот взгляд на Ц., который господствовал с самого ее возникновения в России. Такой же точно взгляд характеризует Ц. и в Зап. Европе в первые века ее существования, но там уже в XVIII в. или в самом начале XIX в. (где она сохранилась до того времени) попечительный период в истории законодательства о печати уступил место периоду полицейскому: задачей Ц. стало исключительно пресечение распространения произведений, вредных с правительственной точки зрения, а не доставление обществу произведений полезных. В России поворотным пунктом, и то не окончательным, могут считаться только временные правила 1865 г. — На основании устава 1804 г. "ни одна книга или сочинение не должны быть напечатаны в Империи Российской, ни пущены в продажу, не быв прежде рассмотрены Ц.". Для рассматривания книг и сочинений учреждены цензурные комитеты при университетах из профессоров и магистров, под непосредственным ведением университетов. Исключение составляли книги церковные и духовные, которые подчинены Ц. духовной, состоявшей в ведении Св. Синода. Комитетам предоставлено разрешать или запрещать книги, а в некоторых случаях сообщать о вредных рукописях правительству для отыскания сочинителя и поступления с ним по законам; запрещению подлежали сочинения, "противные закону Божию, Правлению, нравственности и личной чести какого-либо гражданина" (ст. 15). Это был единственный общий пункт о том, что подлежит запрещению; впоследствии запретительные статьи стали в цензурных уставах разрабатываться гораздо детальнее. Важнее значение имели ст. 2 1, гласившая: "когда место, подверженное сомнению, имеет двоякий смысл, то в таком случае лучше истолковать оное выгоднейшим для сочинителя образом, нежели его преследовать", и ст. 22, по которой "скромное и благоразумное исследование всякой истины, относящейся до веры, управления государственного или какой бы то ни было отрасли правления, не только не подлежит и самой умеренной строгости Ц., но пользуется совершенной свободою тиснения, возвышающей успехи просвещения". Устав 1804 г., поставивший Ц. в зависимость от министерства народного просвещения, просуществовал (с частичными изменениями) все царствование Александра I, но при его действии положение печати на самом деле не раз и весьма существенно менялось. В 1810 г. Ц. была передана в ведение только что созданного министерства полиции, вместе с которым в 1819 г. перешла в министерство внутр. дел. В 1808 г. заново организована духовная Ц.: данный ей тогда вид она сохранила и доныне с не очень существенными изменениями; несколько позднее возникли комитеты духовной Ц. в Казани и Петербурге, независимые от общей Ц. и подчиненные Св. Синоду. В 1811 г. отменена свобода типографий; основание их было поставлено в зависимость от министерства народного просвещения. Смерть Александра I и последовавшие за ней события тяжело отозвались на литературе. В 1826 г. был издан новый цензурный устав, выработанный и проведенный Шишковым. По этому уставу высшей цензурной инстанцией был верховный цензурный комитет, состоявший из министров просвещения, внутренних и иностранных дел; ему были подчинены цензурные комитеты в Петербурге, Москве, Дерпте и Вильне. Постановления устава были так подробны и так мелочны, что, руководствуясь ими, можно было запретить все что угодно; цензор Глинка основательно говорил, что в силу этого устава можно и "Отче наш" истолковать якобинским наречием. Устав этот, прозванный чугунным, оказался слишком далеко идущим даже для той эпохи и в 1828 г. был заменен новым, сравнительно более мягким, построенным на принципе, что Ц. не должна давать "какое-либо направление словесности и общему мнению; она долженствует только запрещать издание или продажу тех произведений словесности, наук и искусств, кои вредны в отношении к вере, престолу, добрым нравам и личной чести граждан". В противоположность уставу 1826 г., предписывавшему запрещать места в сочинениях, "имеющие двоякий смысл, ежели один из них противен цензурным правилам", новый устав 1828 г. предписывал принимать "всегда за основание явный смысл речи, не дозволяя себе произвольного толкования оной в дурную сторону", "не делать привязки к словам и отдельным выражениям", не входить "в разбор справедливости или неосновательности частных мнений и суждений писателя", не обращать внимания на ошибки автора в литературном отношении. Но эти принципы были парализованы рядом запретительных статей. Подлежали запрещению все "вообще суждения о современных правительственных мерах"; не допускались к печати даже исторические документы, содержащие в себе "изложение тяжебных и уголовных дел" и т. д. Прямо противоположное общему смыслу устава требование (о запрещении книг за дурной слог и проч.) выражено в отделе о духовной Ц. Не менее важен был безграничный простор, предоставленный в области запрещения дискреционной власти цензоров, а еще важнее — жизненная практика, которая обратила приведенные статьи в мертвую букву; цензора, воспитанные на уставах 1804 и 1826 гг. и постоянно находившиеся под страхом гауптвахты, считали своей обязанностью именно доставлять обществу хорошие с их точки зрения произведения, хорошие не только по содержанию, но даже и по слогу. Уставом 1828 г. цензура была подчинена министерству народного просвещения. Высшая цензурная инстанция — Главное управление Ц., подчиненное министру просвещения, — состояла из президентов академий наук и художеств, товарища министра народн. просвещения, управляющего III отделения Собств. Его Имп. Вел. канцел., попечителя СПб. учебного округа и нескольких членов от разных министерств. Главному правлению Ц. были подчинены цензурные комитеты в Петербурге, Москве, Риге, Вильне, Киеве, Одессе и Тифлисе, состоявшие из цензоров под председательством местного попечителя учебного округа. В их ведение входила Ц. внутренняя и иностранная. Основание новых периодических изданий требовало высоч. разрешения. Не довольствуясь общей Ц., устав этот дал толчок значительному развитию множественности Ц. Уже ранее книги духовного содержания ведались не общей, а специально духовной Ц., деятельность которой теперь была регламентирована. На основании устава 1828 г. журналы и книги медицинского содержания, помимо общей Ц., должны были одобряться к печатанию медицинской академией или медицинскими факультетами университетов по месту издания; цензирование военной газеты "Русский инвалид" передано Главному штабу, при котором позднее образовалась специально военная Ц. (отмененная в 1858 г.); "Сенатские ведомости" цензировались в канцелярии сената, "С.-Петербургские ведомости" — в министерстве иностр. дел; Ц. афиш и объявлений как в отдельном виде, так и в газетах возложена была на полицию; драматические сочинения одобрялись к представлению III отделением. В следующие годы Ц. все более и более дробилась по разным ведомствам, так как разные министерства, недовольные появлением тех или других статей, стали требовать на просмотр статьи, так или иначе могущие их интересовать. Цензурный устав 1828 г. просуществовал без сколько-нибудь существенных изменений все царствование Николая I и первые годы царствования Александра II; он был введен в состав Свода Законов изданий 1832, 1842 и 1857 гг.; при его действии литература под влиянием разных веяний пережила и сравнительно мягкие времена, и времена крайне мрачные.

После вступления на престол Александра II новые течения вызвали оживление литературы, и между прочим литературы заграничной. Сначала это оживление значительно изменило цензурные порядки, не затрагивая старого устава; но скоро пересмотр последнего стал настоятельно необходимым. В 1860 г. было реорганизовано Главное управление Ц. и в его руках сосредоточен высший надзор над печатью и над цензурными комитетами. В 1863 г. Ц., по желанию самого министра народного просвещения (Головнина) ввиду несоответствия ее задач с общей задачей министерства — "содействовать развитию умственной деятельности" страны — была передана в ведомство министерства вн. дел. 6 апр. 1865 г. появились "Временные правила о Ц. и печати". Они не представляют собой полного цензурного устава; они только реорганизуют главное управление, установляют институт карательной цензуры рядом с Ц. предварительной и еще некоторые менее важные нововведения. Главные задачи цензуры остались неизменными, как они были формулированы в Уставе 1828 г. В 1876 г. большая часть статей временных правил была включена в новое издание Цензурного устава; другие статьи перенесены в учреждения министерств (Свод Законов т. 1, ч. II). В 1886 и 1890 гг. появились новые издания Цензурного устава со включением статей из узаконений позднейшего времени и статей, имеющих второстепенное значение. Таким образом, и теперь действует, в сущности, Устав 1828 г. с изменениями, вызванными законом 1865 г. и последующими узаконениями. Вследствие различных наслоений, отложившихся на Цензурном уставе, в редакционном отношении он является одной из наименее удовлетворительных частей Свода Законов. Статьи, говорящие об одном и том же, разнесены по разным отделам (так, общие принципы Ц. установлены в статье 4-й и затем в статьях 93 и след.); некоторые стороны цензурной практики совершенно не согласованы и страдают внутренними противоречиями (так, напр., кара, налагаемая на периодическое издание, подлежащее предварительной Ц., строже, чем кара, налагаемая на издание, освобожденное от такой Ц.; первая может быть налагаема без объяснения мотивов, тогда как вторая должна быть непременно мотивирована; первая была определена законом 1862 г., вторая заимствована Ц. уставом из Времен. правил 1865 г. — и этим хронологическим различием объясняется странная непоследовательность). Основные принципы, установленные Ценз. уставом и временными правилами 1865 г., следующие. Запрещаются печатные произведения: 1) когда они клонятся к поколебанию учения православной церкви, 2) подрывают уважение к верховной самодержавной власти или к коренным государственным постановлениям, 3) оскорбляют добрые нравы и благопристойность или 4) честь какого-либо лица непристойными выражениями или обнародованием того, что относится до его нравственности или домашней жизни, а тем более клеветой. Не должны допускаться дерзкие и буйственные мудрования, равно противные истинной вере и истинному любомудрию (ст. 94), сочинения, излагающие вредные учения социализма и коммунизма (ст. 95), возбуждающие неприязнь и ненависть одного сословия к другому (ст. 96); сочинения и статьи о несовершенстве существующих постановлений дозволяются только в том случае, если они написаны тоном, приличным предмету, и притом только в книгах выше 10 печатных листов или в журналах с подписной ценой не ниже 7 руб. в год (ст. 97 и 99); не дозволяется распубликование по одним слухам предполагаемых правительством мер, пока они не объявлены законным образом (100 ст.) и т. д. К этим указаниям нужно прибавить некоторые статьи, заключающиеся в Уложении о наказ., где определяется уголовная кара за составление и распространение сочинений, направленных против верховной власти, оспаривающих порядок престолонаследия, за клевету, диффамацию, преждевременное до судебного заседания оглашение сведений, обнаруженных дознанием, и т. д. Надзор за исполнением всего этого предоставлен Ц. Принцип множественности Ц. сохранен в несколько смягченном виде; кроме общей Ц., которая делится на внутреннюю и иностранную и к которой относится также Ц. театральная, существует совершенно отдельная Ц. духовная, иначе организованная и действующая на основании других правил, включенных в Ц. устав. Отчеты о заседаниях земств, дум и дворянских собраний подлежат Ц. губернаторов, генерал-губернаторов или градоначальников. Ц. медицинских книг принадлежит Медицинскому совету (при мин. внутр. дел). Афиши и объявления подлежат Ц. полиции; сведения, до особы государя императора или членов императорской фамилии относящиеся, — Ц. министра Двора. Во главе общей Ц. стоит Главное управление по делам печати, находящееся в министерстве вн. дел и состоящее из начальника Главного управления и Совета Главного управления. При Главном управлении состоят канцелярия, особые цензоры драматических сочинений и чиновники особых поручений. Главному управлению подчинены комитеты внутренней Ц. в Петербурге, Москве, Варшаве и Тифлисе, комитеты Ц. иностранной в Петербурге, Риге и Одессе и отдельные цензоры для внутренней и иностранной цензуры в Москве, Риге, Киеве и некоторых других больших городах. Цензурные комитеты состоят из председателя и цензоров. В городах, где нет ни цензурных комитетов, ни отдельных цензоров, Ц. возлагается на вице-губернаторов, в литовских губерниях — на генерал-губернатора. Духовная Ц. сосредоточена в духовных цензурных комитетах (петербургском, московском, киевском и казанском), находящихся под наблюдением Св. Синода; духовные цензоры назначаются из духовных лиц. Духовной цензуре подведомственны, помимо сочинений чисто богословских, все сочинения, относящиеся "к основаниям христианской веры или религии вообще", так что очень многие чисто философские и исторические сочинения должны быть отправляемы в духовную цензуру. Духовная цензура должна запрещать не только произведения, направленные против религии вообще или христианства в частности, но и сочинения "с большими недостатками в основательности мыслей, чистоте христианских чувств, доброте слога, ясности и правильности изложения" (ст. 260); переводные сочинения должны быть запрещаемы ею вследствие "важных недостатков изложения, как-то темноты, погрешностей, нечистоты языка и безрассудных опущений, нарушающих связь сочинения" (ст. 269). Эти статьи уцелели доныне из устава 1828 г. и находятся в решительном противоречии с общим стремлением цензурного устава только оградить общество от вредных сочинений, не заботясь о доставлении ему сочинений полезных с точки зрения законодателя. Между тем духовная Ц. требует к себе на просмотр и такие сочинения, как, напр., "Душа человека и животных" Вундта и или "История рационализма" Лекки и может их запрещать за темноту или недостатки перевода. — Совершенно новым принципом, внесенным временными правилами 1865 г., является разделение Ц. на предварительную и карательную (последний термин, впрочем, не встречается в самом цензурном уставе; там говорится об административных взысканиях, налагаемых на издания, от предварительной Ц. изъятые). Предварительная Ц. состоит в рассмотрении и разрешении или запрещении сочинения в рукописи или (в виде льготы, по особенному ходатайству) в корректуре. Рассматривающий данную книгу цензор может либо разрешить ее, либо предложить автору или издателю произвести в ней необходимые изменения, либо, наконец, представить ее в цензурный комитет к запрещению. На решение цензурного комитета автор или издатель может жаловаться в Главное управление по делам печати. Книги и журналы, изъятые от предварительной Ц., доставляются в Ц. после их отпечатания, но за несколько дней до предполагаемого выпуска в свет. Ц. имеет право держать отдельные книги 3 дня, ежемесячные журналы — 2 дня (в 1872 г. сроки эти возвышены до 7 и 4 дней) и затем или допускать выход их в свет, или возбуждать судебное преследование с предварительным (до судебного приговора) задержанием книги. В 1872 г. Ц. предоставлено право представлять книгу (или номер журнала) к уничтожению через министра внутренних дел в комитет министров, не возбуждая судебного преследования против автора. Таким образом, термины "предварительная" и "карательная" Ц. или, тем более, "издания, подлежащие предварительной Ц. или изъятые от нее", являются, в сущности, неточными: так называемая карательная Ц. в действительности есть тоже Ц. предварительная, ибо ей подлежат книги и журналы хотя и по напечатании, но до выхода в свет. Тем не менее, различие это было существенным по временным правилам 1865 г.: в одном случае право запрещения принадлежало дискреционной власти цензурного комитета, в другом — суду, действующему на основании закона и допускающему защиту. Когда новелла 1872 г. рядом с судебным преследованием допустила уничтожение книг комитетом министров, практика совершенно устранила судебные преследования авторов и книг, заменив их более удобным для Ц. негласным производством в комитете министров, вышеупомянутая разница значительно сгладилась, хотя все-таки остается и теперь не лишенной значения. Различие сводится к тому, что при предварительной Ц. цензор имеет право предложить автору изменить те или иные места в книге, даже те или иные выражения — право, на практике обращающееся в право вычеркивать их, — а по отношению к книгам, изъятым от предварительной Ц., цензурная мера возможна только на основании либо всей книги, либо по крайней мере более или менее значительной ее части или хотя бы нескольких страниц ее. Практика, однако, установила возможность соглашений между автором и цензурным комитетом относительно уничтожения инкриминированных мест книги, после чего Ц. выпускает книгу, не представляя ее в комитет министров; этим путем установлено весьма близкое подобие предварительной Ц. От предварительной Ц. освобождены: в столицах — все оригинальные сочинения свыше 10 печатных листов и переводы свыше 20 листов; повсеместно — периодические издания, получившие от министра внутренних дел разрешение на выход без предварительной Ц., а также издания академий, университетов и т. п. По отношению к периодическим изданиям, кроме права их задержания, приняты следующие меры. Для основания периодического издания требуется специальное разрешение министра внутренних дел, причем это разрешение дается на имя определенных издателя и редактора и при строго определенной программе, выход за пределы которой не дозволяется; всякое изменение программы, названия, подписной цены, места издания требует специального разрешения министра; переход редактирования в другие руки, хотя бы за смертью первого редактора, требует министерского утверждения; только издательские права переходили до 1897 г. путем простого оповещения Главного управления по делам печати. Это относится к изданиям обеих категорий: подцензурным и бесцензурным. От периодических изданий, выходящих без предварительной Ц., требуется денежный залог. За вредное направление бесцензурным периодическим изданиям министр внутренних дел может давать предостережения; после третьего предостережения журнал запрещается на срок до 6 месяцев или совершенно (последнее — не иначе как по определению сената). Предостережения даются с указанием на статьи, подавшие к тому повод. Периодические издания, находящиеся под предварительной Ц., могут быть приостанавливаемы министром на срок до 8 месяцев, без предварительных предостережений и без указания вызвавших эту меру статей. Установлен надзор и за типографиями, литографиями и библиотеками; эти заведения могут основываться не иначе как в концессионном порядке; каждое изменение в числе и в размере скоропечатных машин и станков в типографии требует разрешения подлежащей власти; надзор за этими заведениями вверен особым типографским инспекторам. Для надзора за иностранными газетами, ввозимыми из-за границы, кроме Ц. иностранной и отдельных цензоров, создалась особая "Ц. почтовая", существующая официально под этим именем, хотя в Цензурном Уставе о ней не говорится; функции ее отправляются специально для того назначаемыми почтовыми чиновниками. В Ц. направляются обыкновенно книги и издания, оплаченные почтовыми марками (бандероли), или же посылки; на просмотр к почтовым цензорам идут газеты, присылаемые без марок.

За временными правилами 1865 г. последовал длинный ряд законоположений, касающихся Ц., которые, за весьма немногими исключениями, были направлены к расширению объема прав Ц. в ущерб правам печати. Важнейшие из этих законоположений: 1) в 1868 г. министру внутренних дел дано право запрещать на неопределенный срок розничную продажу периодических изданий. 2) В 1872 г. допущено уничтожение комитетом министров книг, изъятых от предварительной Ц., без судебного преследования (см. выше). 3) В 1873 г. министру внутренних дел предоставлено право запрещать период. изданиям касаться в течение некоторого времени (однако без определения срока, т. е. de facto, бессрочно) каких-либо вопросов государственной важности, если их обсуждение будет найдено неудобным, и подвергать за нарушение этого запрещения приостановке на срок до 3 месяцев. 4) В 1881 г. в местностях, объявленных на положении чрезвычайной охраны, генерал-губернаторам предоставлено право закрывать журналы на все время действия охраны (т. е. без определенного срока, а так как журнал, не выходящий в течение года, считается прекратившимся, то, следовательно, навсегда) без объяснения мотивов. 5) В 1882 г. постановлено, что после временной приостановки периодического издания, изъятого от предварительной Ц., оно может быть обязано представлять свои номера в цензурные комитеты не позже 11 часов вечера накануне дня выхода в свет, для просмотра, причем цензоры могут останавливать их выход. Таким образом создано среднее положение, особенно тяжелое для ежедневной газеты в городах, где другие конкурирующие газеты выходят без предварительной Ц. 5) В том же 1882 г., кроме окончательного запрещения журналов сенатом, допущено их окончательное запрещение по постановлению совещания министров внутренних дел, народного просвещения, юстиции и обер-прокурора Св. Синода. 6) В 1884 г. министру внутренних дел предоставлено запрещать публичным библиотекам выдавать к чтению определенные книги, а также совершенно закрывать библиотеки в случае необходимости. 7) В 1897 г. переход периодических изданий от одного издателя к другому поставлен в зависимость от разрешения министра внутренних дел, как и переход редакции в новые руки. 8) В 1901 г. установлен годичный срок давности для предостережений, по истечении которого предостережение теряет силу и следующее должно вновь считаться первым. Эта последняя мера — единственная, расширившая несколько (весьма мало) права печати. См. Скабичевский, "Очерки истории русской цензуры" ("Отеч. зап.", 1883 г., СПб., 1892); Джаншиев, "Эпоха великих реформ" (8-ое изд., М.,1900); "Материалы для характеристики русской печати" (вып. I, 1898); "Ходатайство русских литераторов об облегчении цензуры" (Л., 1895); Головачов, "Десять лет реформ" (СПб. 1871); Коркунов, "Русское государственное право" (т. I, 4-е изд., СПб., 1901). Кроме официальных изданий Цензурного устава, существуют частные издания, с примечаниями и сенатскими разъяснениями, Мсерианца и Ширкова. См. еще: Карамышев, "Сборник циркуляров и распоряжений по делам печати с 1882 по 1897 г." (СПб., 1897).

В. Водовозов.
Деятельность Ц. в России до царствования Александра II. Фактически Ц. появил