Финская мифология

Определение "Финская мифология" в словаре Брокгауза и Ефрона

Финская мифология — Черты языческой религии и древней мифологии финнов сохранились еще до сих пор в виде разных преданий, веры в могущество слова при заклинаниях и магической медицины, практикуемой знахарями, занявшими место знаменитых колдунов севера и в особенности Ф. Лапландии. Кроме этих пережитков, материалом для научного восстановления древней религии финнов и первоначальных мифов, играющих столь важную роль в Ф. эпической поэзии (см. Калевала), могут служить некоторые известия средневековых писателей, первых протестантских проповедников XVI и XVII вв. и ученых наблюдателей народной жизни в XVIII и начале XIX в. Первый список финских богов дан епископом Агриколой. Первым опытом систематического изложения Ф. мифологии считается диссертация Гавр. Арктополитана "De origine ас religione Femiorum"; в 1782 г. вышло соч. Э. Ленквиста, "Specimen â cad. de superstitione vet. Fennorum", в 1789 г. — соч. Христфрида Ганандера "Mythologia Fennica". До сих пор еще не устарели лекции Кастрена ("Vorlesungen ü ber finnische Mythologie", СПб., 1854). Этот труд его, как и мелкие статьи того же автора о волшебстве финнов ("Ueber d. Zauberkunst der Finnen") и общий обзор богословия и магии финнов во время язычества (см. "Kleinere Schriften", стр. 9, 225 сл.), указывали путь для дальнейшего исследования в связи со сравнительным изучением верований других финских народностей и критически-генетическим изучением вопросов о происхождении Ф. эпоса. В 1883 г. Ф. литературное общество издало сочинения Юлия Крона (см.) "О языческой религии финнов" — лекции о древнем культе, посвященные святым местам, изображениям богов, шаманам, древним жрецам, жертвенному ритуалу у финнов и родственных народов. В 1890 г. вышел фундаментальный труд Николая Харузина "Русские лопари" (М., т. 5 6 "Изв. Имп. общ. люб. естествознания, антроп. и этногр."), в котором обширная глава 4-я трактует о древней религии лопарей и о следах древних верований среди современных русских лопарей. В 1900 г. д-р Бертольд Кольбах (Kohlbach) напечатал этюд "Der Mythu s und Kult der alten Ungarn" ("Archiv fü r Religionswissenschaften", т. III, 322 сл.). Отметим еще труды В. Майнова о мифологии мордвы ("Les restes de la mythologie Mordvine", "Journ. de la Soc. finno-ougrienne", V, 1889), о религии вотяков Смирнова, исследования Верещагина о вотяках Сарапульского у. Вятской губ. и Сосновского края (ср. Бородкин, "Финляндия в русской печати", СПб., 1902). У финнов, как и у всех народностей финно-угорской и алтайской группы, бытовал в древнейшее время шаманизм, или религия волшебства. Кроме того, у них обнаруживаются следы почитания природы, покровителей родового быта, духов-предков и известных демонов и героев. Встречаются начала богоизображения в виде деревянных болванов и священных камней (сейдов). К финским богам Кастрен причисляет: 1) Юмала, 2) Укко, 3) небесные светила — Пейва (солнце), Куу (месяц), Отава (большая медведица) и Техти (звезды). За этой первой категорией богов воздушных и небесных идет у Кастрена ряд богов водяных, земных и подземных. Почитание солнца и огня [бог огня Пану (Panu) в отличие от обыкновенного Тули] у древних финнов совпадало; огонь считался не самостоятельным божеством, а сыном солнечного света. Поклонение огню и солнцу сохранилось в кострах "кокко", которые зажигаются накануне Иванова дня, а иногда и в ночь на Троицу; тогда они называются helavalkea, т. е. огонь праздника весны. Кокко обыкновенно горят на вершинах гор или где-нибудь на воде. Сожигание кокко составляет любимейшее народное празднество. Прежде это делалось в честь Бальдера, во время наивысшего стояния солнца над горизонтом. У лапландцев когда-то культ солнца был в значительной степени распространен, как можно предполагать на основании солнечных легенд, записанных Харузиным. Солнце лапландцы рисовали себе мужчиной, живущим вместе с женой и с матерью. День наступает, когда солнце начинает объезжать мир либо на медведе, либо на олене. Самым страшным богом для колдунов и чертей является громовник Укко, у лапландцев — Айэке и Дермес (Тьермес); у него был молот, которым он поразил волшебников. С ним в связи Сторьюнкаре, бог охоты. Вода почиталась в Финляндии во многих местах в виде Pyhä järvi (святое озеро), pyhä joki (святая река), pyhä uesi (святая вода); в рунах этот персонализм уступает обобщению в боге Ахти или Ахто. Это божество моря финны представляли себе в виде почтенного старика с травяной бородой и хитоном из пены морской. Он хозяин воды, король морских волн и властелин птиц. Богатство свое он приобрел от погружения в море богатого Сампо. Жена его — Веламмо. К злым демонам водяникам принадлежат: Hiisi и Wesi, или Meri — Tursas (морское чудовище). У лапландцев Мадер-акка и муж ее Мадер-атча живут в воздушных сферах; оба участвуют в сотворении людей. Мадер-атча получил дар творить душу, Мадер-акка — тело. Если дитя должно быть мальчиком, то она посылает ее к своей дочери Укс-Акка, если девочкой, то к другой дочери Саракка. Сотворенного таким образом человека вкладывают в тело земной матери. У эстов Маан-Эмо, супруга бога-громовника Укко, заботится не только о жатве и плодах земли, но также об оплодотворении женщин. Финнам это последнее представление чуждо. Леса и поля оживляются целым сонмом духов-покровителей: Лиеккиё — леший, Виронканнас — дух овсяного поля и др. Вообще у финнов каждому предмету в природе был присущ haltia — гений-покровитель. По словам Топелиyca, древнеязыческие Ф. халтиа уцелели еще до сих пор в виде домовых. Горы, озера, реки, горные источники и даже самые дома имеют своих духов-покровителей. В народе существует поверье о встречах с ними простых смертных. Духам водных источников еще шестьдесят лет тому назад приносили в виде жертвы мелкую монету. Рябиновое дерево священно: если жечь его на огне, оно предсказывает женихам и невестам будущее. Ни под каким видом не следует убивать лягушек и ласточек, потому что лягушка была прежде человеком, а ласточка спит из года в год на морском дне. Пауку надлежит приносить в жертву выпавшие у человека зубы. Змеи имеют публичные собрания, на которых совещаются друг с другом. Мир подземный подвластен богу Туони или Мана; солнце светит здесь как на земле, нет недостатка в воде, существуют леса, поля, луга, водятся медведи, волки, змеи, рыбы — но общий характер страны темный и опасный. Семейство смерти: Туонен-укко — отец, Туонен-акка — его жена, старая женщина с крючковатыми пальцами, Калма — божество, царствующее над гробами и мертвецами (Kalma обозначает запах мертвого тела), Туонен пойка — суровый, беспощадный и кровожадный сын, Туонен-тюттерет — дочери, малые ростом, с лицом черного цвета; одна из них, Ловиатар, производит в сообщничестве с ветром девять мук рода человечества, другая, Кипу-тютта — дочь болезней. Поэтическое изображение этого миpa представляет известная руна Вейнемейнена о поездке его в загробное царство. Только самым искусным и могущественным шаманам-волшебникам удалась поездка в Туонелу. Противоположностью светлому празднику лета является в самую темную ночь года праздник Рождества Христова. В Финляндии нет такой бедной хижины, в которой не зажигали бы свечу в эту ночь. Пол в избе устилают соломой; воробьи и домашний скот получают обильный корм. Лопари чтили Рота, властелина ада, и праздновали этого бога в вечер под Рождество. Ад (Ротаймо), по представлению лопарей, находится глубоко внизу; туда ездили колдуны. Вход в ад — иногда через озера, иногда через трещины земли. Живут там старухи-людоедки, обладающие даром воскрешать умерших. Душа живет у людей поближе к левому боку, недалеко от сердца, по аналогии с сосной, у которой сердцевина ближе к югу. Когда человек умирает, душа идет к богу и пребывает у него в продолжение трех дней; потом она возвращается на землю и путешествует по тем местам, где пребывала прежде. — За богами, светлыми и темными, шел целый ряд божеств второстепенных духов, населяющих землю и воду, живущих в лесах и на горах. Кастрен приводит их четыре категории: а) гении и демоны природы; в) духи и души умерших; с) духи живых людей и d) демоны повальных болезней. Tontu — домового — угощали каждое утро кашей. Пара носил властелину своему творог, масло и другие съестные припасы. Maahinen жил под порогом, в деревьях, камнях и в земле. Ему жертвовали первый кусок новоиспеченных хлебов, первый глоток домашнего пива, хозяйки — молоко, для преуспеяния молочного хозяйства. Вообще как у финнов, так и у лопарей духов бесчисленное множество. Масса их населяла леса, горы, озера Лапландии, но от них лопари не ждали больших выгод и не боялись их. Один из наиболее важных — Аккрувва, живущий в море; он приносит лопарям счастливый рыбный лов. Часто он выходит из морских волн на берег, причесывает длинные свои волосы, поднимается от устья рек вверх по течению и приводит рыб из моря в реки. В водах же живет Тшадзеравган — водяной покойник; оба эти разряда духов любят музыку и часто играют, но их до сих пор никто не видал. Водяные божества у западных финнов наделены той же любовью к музыке. Можно было предполагать здесь тождество представлений двух родственных народностей, но полное отсутствие у лопарей любви к музыке говорит в пользу заимствования. Смиеринатта — воровской дух, приносящий своему хозяину имущество, краденное у других лиц. Об идолах и святых местах финнов Кастрен приводит немного данных. Есть скандинавская "сага", что на берегах Сев. Двины древние биармцы имели капище с идолом Юмалы в середине. В известиях средневековых проповедников говорится только о святых деревьях; из буллы Папы Григория IX видно, что тавастцы гоняют христиан вокруг святых деревьев до смерти в возмездие за то, что они отказались от языческого богопочитания. Более разнообразно было идолопоклонство у лопарей. Для изображения бога-громовника употреблялось дерево, и оттого этому идолу придали название деревянный бог (муора юбмел): брали березу, из ствола делали туловище, из корней голову, в правую руку клали молоток, в голову вбивали железный гвоздь или кусок кремня. Весьма вероятно, что идея такого изображения занесена из Скандинавии. Есть предание в Эдде, что Тор во время боя с Гругниром бросил в него свой молот и разбил камень Гругнира на две части, одна из которых попала Тору в голову. Другой бог, Сторьюнкаре, назывался иначе каменный бог (Киед-юбмел). По одним писателям, он имел вид птицы, по другим — вид человека или какого-нибудь животного. Камни, называвшиеся сейдами, ставились в память предкам. Они были рассеяны в разных местах, так как лопари не хоронили своих покойников ни в курганах, ни в долменах. Около сейдов происходили жертвоприношения усопшим. Можно предположить, что лопари останавливались при своих перекочевках на местах, где были похоронены их предки. Обмазывание сейдов жиром служило символическим кормлением предков. Сами лопари ныне в этих камнях видят окаменевших волшебников: колдун, не соблюдавший некоторых условий шаманского ритуала, превращался в камень. В старину долгое время всякий глава семьи был нойдою — колдуном, и шаманство стояло в тесной связи с родовой религией (ср. предания у Харузина, 186 сл.). Если сейд в чем-либо оказывался виноватым, его били или топором отрубали от него кусок, чтобы причинить ему боль. Самое место, где стоял сейд, считалось святым. Его обносили оградой, и никто не входил за пределы ее без жертвенной цели. Женщины к нему не допускались. Кроме камней-сейдов были в Лапландии еще деревянные сейды, состоявшие: а) из деревьев, корни которых изображали голову, и b) из кольев, вбитых в землю. Капища сохранялись у лопарей до недавнего времени; места их перечислены Харузиным на стр. 193. Вера в заклинания (luvut) жива до сих пор; ими вылечиваются от болезней, обеспечивается удача в любви, хороший урожай, удача в скотоводстве, рыбной ловле и охоте. Среди массы суеверий попадаются и пригодные народные средства, напр. ныне принятый массаж. Чем ближе к северу живут колдуны, тем более солидной они пользуются репутацией. В Швеции всех финнов подозревают в ведовстве, в Нюландии с недоверием смотрят на тавастландцев, в Тавастландии опасаются жителей Эстерботнии, а в Эстерботнии самыми грозными волшебниками считают лопарей. Если где-нибудь закружится вихрь, то стоит только бросить чем-нибудь стальным, чтобы тотчас увидеть лопарку, поднявшую своей метлою этот вихрь.

Точно разграничить мифы отдельных народов финно-угорской группы племен нельзя, так как недостает предварительных работ о верованиях родственных народов и не произведены необходимые изыскания. Исследования Кастрена выяснили пока только главные черты почитания природы у финнов, некоторые стороны родового быта и почитания предков; намечены влияния скандинавские в мифологии и демонологии, но шаманизм и жертвенный ритуал древних финнов могут быть выяснены только при дальнейшем сравнительном изучении фольклора родственных народов — ливов, эстов, лопарей, вотяков, мордвы и др. К разряду так наз. героев принадлежат у финнов Вейнемейнен, Лоуха, Лемминкайнен, Илмаринен и др. О значении талисмана Сампо см. А. Шифнер, "Zur Sampo-Mythe" ("Bulletin hist.-fil. de l'Acad. d. Sc. à St.-Pet.", 8, 1851, стр. 71, его же объяснения некоторых мест Калевалы и Ф. мифов, там же, 12, 1855, стр. 130, и "Kleinere Beitr ä ge" 10, 1853, стр. 258). По вопросу об общефинских элементах первобытной мифологии и народной поэзии см. Сетеле, "Smirnow's Untersuchungen über die Ost-finnen" ("Journal de la S oc. f.-ougr.", 17, 1900, стр. 47), где указано на близкое сходство между Ф. и мордовской народной поэзией. При изучении как лопарской, так и Ф. мифологии еще недостаточно обращено внимание на воздействие странствующих мифов и на возможность заимствования от скандинавов и других соседних народов.

Э. Вольтер.