Университет

Определение "Университет" в словаре Брокгауза и Ефрона

Университет (от лат. universitas — совокупность). — В настоящее время с понятием У. соединяют представление о высшем учебном заведении, которое, имея целью свободное преподавание и развитие всех отраслей науки (universitas litterarum), независимо от их практического приложения, пользуется вместе с тем, под контролем правительства, широким самоуправлением (органы его — ректор, совет и правление) и предоставляет слушателям значительный простор в выборе и направлении своих научных занятий и частной жизни. Соответственно 4 научным группам У. обыкновенно объединяет 4 факультета: богословский, философский, юридический и медицинский. Богословский факультет существует, впрочем, далеко не во всех У., а философский часто делится на физико-математико-натуралистическое и историко-словесное отделения. В некоторых местах эти отделения образовали самостоятельные факультеты и, в свою очередь, подвергаются дальнейшему дроблению (во Франции и России, а также в Страсбургском и Тюбингенском У.). Рядом со старыми факультетами в последнее время возникают новые, путем выделения в особые группы некоторых наук; так, в Мюнхенском У. существует факультет экономических, а в Тюбингене —государственных наук. У. с небольшим числом факультетов считаются неполными. Организация У. в различных государствах, размер их автономии, состав факультетов, методы преподавания, студенческий быт и т. д. представляют значительные особенности, вызванные местными условиями и историческими причинами. В консервативной Англии старинный тип У. сохранился еще в большой чистоте, между тем как германские У. более всего применились к новейшим требованиям науки и жизни и вызвали подражание со стороны Франции, в которой свободное развитие У. было задержано политическими событиями XVIII и XIX вв.

История. Европейский У. есть продукт позднего средневековья и не имеет непосредственной связи с великими учебными учреждениями древнего мираа, какими были Александрийский музей Птолемеев, Философская школа в Афинах и созданные по ее образцу "атенеи" в Риме, Лионе, Ниме и др., хотя не подлежит сомнению, что у древней высшей школы и у средневекового У. много общего в задачах и обстановке. Начало У. относится к XII ст.: рядом с монастырскими, соборными, капитульными и городскими школами возникают особые школы, которые, в отличие от старых, связанных исключительно с интересами местного прихода, монастыря или города (studia particularia), открывают доступ людям всех званий, возрастов и земель (studia generalia). Профессора и ученики их (magistri et discipuli) образуют корпорации с особой юрисдикцией, с особыми органами самоуправления и с привилегиями, полученными от местных и универсальных властей (папы и императора). Всякое товарищество, купеческая ганза или гильдия или торгово-промышленный цех в средние века назывался universitas (напр. universitas civium — городская коммуна), ввиду чего члены вольной школы, как представители педагогического и ученого ремесла, стали называться universitas studii, universitas magistrorum et scholarium или просто universitas studentium, так как термином studentes обозначали безразлично учителей и учащихся. В качестве учебного заведения старинный У., как и всякое другое училище, назывался schola или Studium, эпитет же generale, в отличие от старых местных школ (studia particularia), указывал на его интернациональный характер. Наука, преподаваемая в таком учебном учреждении, в силу санкции одной из универсальных властей — главным образом папы, — имела общепризнанный авторитет; ученые степени, выдаваемые им, пользовались общеевропейским значением. Постепенно, с развитием форм общежития учителей и студентов и с признанием этих форм со стороны официальных властей, название товарищества, корпорации — universitas — становится обозначением У. как учебного заведения. Первые У. были органами средневековой науки, которая во всех странах латинского влияния была едина и преподавалась одинаковым способом, на общем для всех народов латинском языке; кроме того, У. отлились в формы средневековых цехов, существенные черты которых — присяжное товарищество, регламентация и монополизация труда и производства — повторяются во всех странах. Была еще одна черта, которою отмечен средневековый У.: это его церковный характер. Кто бы ни был основателем У. — городская ли коммуна или светский или духовный князь, или, наконец, всемирная власть папы или императора — члены его безразлично называются клириками (clerici), а экономическое благосостояние школы преимущественно опирается на церковные пребенды. В XII и следующих веках государственные формы европейских народов представляют уже большие контрасты, но в духовном и церковном отношениях Западная Европа образует еще единый мир, подлежащий изучению как одно целое. Точно так же и в средневековых У. внешние порядки и формы устройства были разнообразны, но, тем не менее, указанные выше общие черты дают право выделить в истории европейских У. период от XII в., когда возникают первые учреждения этого типа, до середины XV в., когда организация их завершилась в Италии, Франции, Испании, Англии, Германии и других странах, и назвать этот период средневековым. Руководящую роль в это время имеют У. двух передовых в культурном отношении народов, Франции и Италии; в Германии лишь с XIV в. возникают studia generalia, и притом под сильным влиянием иностранных образцов. В дальнейшей истории У. установление каких-нибудь периодов не оправдывается ничем: У. перестал быть общеевропейским учреждением, служить мировым интересам и быть выразителем общеевропейской культуры. Политические и культурные перевороты нового времени — гуманизм, реформация, просветительные идеи XVIII в., великая французская революция, немецкий неогуманизм — не могли не отразиться на судьбах У. и его организации, но эти перевороты совершались в различных странах Европы с различной постепенностью, и влияние их обнаруживалось с неодинаковой силой. Ввиду этого, начиная с середины XV в. приходится говорить уже не об европейском У., а отдельно об У. Англии, Франции, Германии, Италии и т. д.

I. Средние века. Школа раннего средневековья была во всей Западной Европе, кроме Италии, духовным учреждением, связанным с монастырем или церковью и предназначенным для приготовления служителей церкви. Светское воспитание не нуждалось в науке и достигалось практическим путем. Молодой дворянин готовился к деятельности воина, полководца, хозяина и правителя не по книгам, а опытом; простой народ пребывал в грубом невежестве. В XI и ХП вв., под влиянием клюнийского движения, крестовых походов, борьбы папства с империей и развития городов, в европейском обществе с особенной силой зарождается спрос на знание. Ответа на волновавшие его вопросы общество искало в римском и каноническом праве и в схоластическом богословии. Только эти знания удовлетворяли жажду исследования и критицизма, стремление примирить разум с верою, давая, вместе с тем, теоретическую опору сторонникам всемирного папства и империи в римском духе. Схоластическое богословие лучше всего преподавалось в Париже, римское право — в Болонье. Эти два города получают, благодаря своим школам, мировое значение и привлекают тысячи жаждущих знания людей, всех возрастов и званий, со всех концов Европы, от Испании до Скандинавии и отдаленной Польши. Еще в XI в. Юридические школы Равенны и Падуи и Медицинская школа в Салерно пользовались большой известностью, но их затмила Школа болонских юристов, совершивших переворот в приемах изучения римского права: они излагали его не как придаток к риторике, а как самостоятельный предмет, и притом не отрывочно, а во всем объеме (см. Болонский унив.; Глоссаторы; Современное римское право). Из Болоньи распространился своеобразный юридический ренессанс, рассматривавший римское право как единое право всего латинского Запада, а этот последний — как прямое продолжение Рима. Эта идея, соответствовавшая настроению культурных классов, имела огромное обаяние. В начале XIII в. глоссатор Аццо (или Азо; см.) собирал вокруг себя ежегодно до 10000 учеников, преимущественно иностранцев. Во Франции славились Соборные училища Реймса, Лаона и Парижа (при соборе Notre Dame) и многие монастырские, напр. при монастыре св. Виктора и при аббатстве св. Женевьевы в Париже. Но не из соборных и монастырских школ вышел Парижский У., а из многочисленных богословских и "артистических" школ, развившихся здесь вполне самостоятельно и считавших в числе своих учителей рыцарей схоластики, Гильома де Шампо и Абеляра. Для преподавания требовалось только разрешение хозяина земли, на которой собиралась аудитория, иногда под открытым небом. В течение XII в. в Париже образовались два школьных района: более старый, на о-ве "Сите", на земле епископа, около соборной церкви Notre Dame, — и более новый, на возвышенности св. Женевьевы, во владениях аббата. Во второй половине XII в. иностранные схолары Болонской юридической школы и частные парижские магистры, подчиненные канцлеру собора Notre Dame, организуются в корпорации, высвобождаются из-под опеки местных властей, делая ее все более и более слабой, и создают особый тип учебного учреждения. Сплочению профессоров и студентов в корпорации содействовали многие причины; не случайно У. образовались в Болонье и в Париже почти одновременно и независимо друг от друга. Огромное большинство студентов (схоларов) и профессоров (магистров) были пришлым людом и не пользовались правом гражданства — а в этот век подобное положение равнялось почти полному бесправию. Было только два пути выйти из этого беззащитного состояния: сплотиться в корпорации и заручиться покровительством одной из универсальных властей — папы или императора. По средневековым понятиям только в корпорации, гильдии, цехе горожанин получал законное существование, а папская или императорская грамота давала ему защиту во всем христианском мире. Интересы профессоров и студентов в данном случае вполне согласовались с интересами сильных мира сего: известно, напр., что Фридрих Барбаросса видел в юристах своих естественных союзников. В 1158 г., во время сеймовых собраний на Ронкальских полях, он издал знаменитый указ, поставивший под особое покровительство всех тех, кто из-за научных интересов принужден был покинуть свою родину, странствовать и жить в чуждых землях (qui studii causa peregrinantur). Тем же указом болонские схолары освобождались от круговой поруки по долговым обязательствам и от подсудности городским властям, с подчинением их юрисдикции собственных профессоров или местного епископа. Указ императора стал охранной грамотой всех схоларов, где бы они ни странствовали или учились. Еще более могущественного союзника первые У., в своем стремлении к автономности, встретили в папстве, естественном покровителе просвещения в такое время, когда всякая школа, хотя иногда и фиктивно, считалась на службе у церкви. И для местных властей некоторая прочная организация схоларов имела большое значение. Болонская школа была лучшим украшением своего города, благодаря ей ставшего мировым. Не менее дорог был для Парижа его У., первая богословская школа Европы, "источник мудрости", "древо жизни", "светоч церкви Господней" (выражения папы Александра IV); благодаря ему он сделался городом науки, "вторыми Афинами". Между тем и Болонье, и Парижу грозила постоянная опасность потерять это сокровище, которым мог воспользоваться другой город, иногда враждебный. Магистры и студенты приходили и уходили когда угодно, открывали школы в других местах, выселялись иногда массами и наносили таким образом огромный нравственный и материальный ущерб своей прежней резиденции. Для предотвращения этого зла болонский магистрат заставлял профессоров приносить клятву, что они не будут побуждать студентов к выселению и нигде, кроме Болоньи, не будут излагать римское право; но это средство не всегда оказывалось действительным. Наконец, такая масса иностранных схоларов, какая собиралась ежегодно в Болонье, уже одним присутствием своим вызывала беспорядки и опасности, ввиду чего некоторая организация ее представлялась и для городского управления желательной. Под влиянием всех этих условий образовались среди болонских схоларов сначала землячества (nationes), а затем две крупные корпорации (universitates), поглотившие в себе землячества, с выборными из среды схоларов ректорами во главе. Корпорации болонских схоларов получили окончательное юридическое признание со стороны городских властей в 1224 г. Образование корпораций Парижского У. падает приблизительно на то же время, но здесь ядро корпорации составили не схолары, как в Болонье, а магистры (communitas magistrorum). В 1200 г. король Филипп-Август освободил схоларов и магистров от юрисдикции прево и подчинил их суду епископа, заместителем которого был канцлер соборного капитула. Около 1208 г. появляются и статуты корпорации парижских магистров. Два старейших У. Европы послужили образцами для создания аналогичных учреждений в других городах и государствах, где существовали благоприятные условия для возникновения автономной школы. Между двумя первоначальными типами У. есть, однако, существенная разница, зависящая от особых политических и социальных условий, при которых они создались. Болонский У. произошел из городской юридической школы, с самого начала имевшей светский характер; его корпорации состоят из иностранных схоларов (universitas scholarium), a профессора (doctores legentes) выбираются схоларами, преподают за определенный гонорар и подчинены ректорам студенческих корпораций. Дальнейшее развитие этого демократического учреждения сопровождалось борьбою с городскими властями, а также отчасти и с профессорами, оспаривавшими у схоларов право цехового устройства. Парижский У., напротив, создался в тесном единении с местной церковной властью, результатом чего явилась влиятельная должность университетского канцлера; корпорация Парижского У. была образована профессорами, магистрами. В королевстве Сицилии и в Испании еще в XIII в. также были открыты У., но здесь инициатива исходила от правительства, что и отразилось на организации учреждений. Старейшим образцом такого У. был Неаполитанский, основанный в 1224 г. Фридрихом II. Таким образом, по происхождению и организации, следует различать 3 большие группы У.: 1) городские схоларные У. Италии, 2) канцлерские У. Франции, Англии, Германии и вост. Европы, 3) государственные У. Неаполя и Испании.

1) Городские схоларные У. Италии. Организация городских У., несмотря на различия в подробностях, в главных своих чертах однородна. Это объясняется тем, что значительная их часть была основана или, по крайней мере, усилена болонскими эмигрантами; многие приняли болонские статуты; наконец, во всех городах северной и средней Италии господствовали однородные социальные и политические условия. Только немногие У., основанные в средние века, уцелели среди постоянных кровавых распрей и смен режима, борьбы гвельфов с гибеллинами, демократии с патрициями, республики с тиранией. Болонская школа принадлежит к немногим счастливым исключениям. Эмиграция болонских магистров и схоларов была явлением обычным. У. пользуется этим опасным средством для достижения все более и более широкой автономии. Так, в 1205 г. схолары и профессора ушли в Виченцу, в 1215 г. — в Ареццо, в 1225 г., несмотря на вмешательство папы Гонория III — в Падую. В 1316 г. У., с обоими ректорами корпораций во главе, ушел в Арженту и вернулся только тогда, когда получил полное удовлетворение. Такая же победа была одержана У. в 1321 г., когда множество профессоров и схоларов ушло в Сиену и Имолу. Замечательно, что папы в таких случаях становились на сторону корпораций и принуждали городские власти к уступчивости. В результате Болонский У. получил большие вольности и почти полную независимость от города. Более прочная организация У. имела огромное культурное значение, гарантируя непрерывность преподавания науки и преемство научного исследования. В ознаменование примирения с Университетом болонцы выстроили в 1322 г. церковь S.-Maria della Расе (св. Богородицы Миротворицы), патронат над которой перешел к У. Выселениями болонских схоларов и профессоров пользовались другие города Италии, открывая у себя Studia generalia и удерживая, таким образом, на местах своих ревностных к наукам сограждан. Вероятно, уже в самом начале ΧΙ I Ι в. выходцы из Болоньи основали У. в Виченце, точные сведения о котором начинаются, однако, только с 1260 г. В 1404 г. город подпал под власть Венеции, и в 1407 г. У. был закрыт, так как республика разрешала преподавание римского права только в Падуе. В 1215 г. открылось Studium generale, при подобных же условиях, в Ареццо. В 1355 г. город получил привилегию от Карла IV, но с 1373 г. всякие сведения о его У. исчезают. Падуанский У. также был обязан своим существованием иммиграции болонских схоларов и профессоров. В 1228 г. он получил полное устройство. Несмотря на целый ряд политических потрясений, этот У. процветал и в XIV в. опередил даже Болонскую юридическую школу. После падения дома Kappapa и подчинения Падуи под власть Венеции Школа пришла в упадок, несмотря на то, что венецианским подданным было запрещено учиться высшим наукам в другом месте, кроме Падуи (1407). Только с реорганизацией У. в 1519 г. он получил новое значение. Выходцами из Падуи основан был У. в Верчелли, причем уполномоченные "наций" заключили с городской общиной формальный контракт о цене и числе необходимых для членов корпорации квартир, о ценах на жизненные припасы, о гонораре профессорам, юрисдикции ректоров и т. д. С некоторыми перерывами этот У. существовал до 1372 г. Любопытно поступило городское управление Сиены. Когда возникла мысль об открытии в этом городе studii generalis (1246), был послан гонец по городам Тосканы с приглашением схоларам учиться в Сиене, под руководством Пепо, римскому праву. Через 29 лет город заключил с ректорами, магистрами и схоларами договор о юридическом положении их и о жаловании профессорам. Располагая незначительными средствами, сиенцы не могли поддерживать своей Школы на должной высоте, несмотря на привилегию Карла IV, дарованную в 1357 г., и на помощь Джангалеаццо Висконти. Дела Университета поправились лишь в начале XV века благодаря содействию папы Григория XII, утвердившего привилегию Карла IV. Существование У. в Реджио, основанного около 1276 г., было очень кратковременно. В Перуджии еще в 1301 г. была корпорация иноземных схоларов, с которыми город в 1301 г. вступил в договор; но этот город, вместе с тем, впервые обратился к папе с просьбой даровать привилегию на открытие Studii generalis. Папа Климент V дал эту привилегию в 1308 г., в виде учредительной грамоты, хотя У. фактически уже существовал несколько лет. Этот факт чрезвычайно любопытен. В основании У. обыкновенно лежали взаимные соглашения схоларов и городских управлений, но с начала XIV в. папские, а иногда императорские хартии получают особое значение в жизни У. В Италии, впрочем, города никогда не сомневались в своем праве открывать высшие школы, прибегая к привилегиям папы или императора только как к очень выгодному приобретению. Папа, со своей стороны, давая привилегию, рассматривал момент ее издания как начало законного существования Studii generalis. В 1244 или 1245 г. было основано Иннокентием IV Stadium generale при папской курии, а в 1303 г. Бонифаций VIII дал привилегию на городской У. в Риме, столь прославившуюся впоследствии "Сапиенцу". Городская община Тревизо была первой, выхлопотавшей себе императорскую привилегию на открытие Studii generalis (1318), но Школа и здесь существовала уже 4 года до получения привилегии. В 1348 г. городское управление Флоренции постановило открыть у себя Высшую школу на городской счет, а год спустя была получена от папы Климента V учредительная грамота, к которой флорентийцы присоединили императорскую привилегию, данную Карлом IV во время его второго похода в Рим (1368). Пиза воспользовалась для открытия У., в 1338 г., иммиграцией болонских студентов и заручилась, кроме того, пятью годами позже, учредительной грамотой Климента VI. С переходом Пизы под власть Флоренции, этот У. был закрыт. У. Павии, Пьяченцы и Пармы, не теряя характера городских учреждений, занимают особое положение, так как они находились во владениях миланских Висконти. Завоевав Павию (1359), Галеаццо II открыл здесь Studium generale, получил от Карла IV в 1361 г, привилегию и запретил всем подданным миланских владений учиться в другом месте, кроме Павии. В 1389 г. была получена и папская привилегия от Бонифация IX. В 1398 г. Школа была перенесена в Пьяченцу, но в 1412 г. Филиппо-Mapия Висконти вновь открыл Studium generale в Павии. Возникшая около того же времени Пармская высшая школа не дожила и до середины XV в. В Ферраре, как и в миланских владениях, инициатива открытия У. исходила от местного тирана. Заручившись папской буллой, маркграф Альберто д'Эсте в 1391 г. открыл здесь Studium generale, не имевшее сначала большого успеха, но достигшее сильного расцвета в середине XV в. благодаря содействию города и особым счастливым условиям этого приюта гуманистов.

Ядро городского У. составляют иногородние и иноземные схолары (Scholares forenses); только в школах, возникших поздно и в городах, владевших довольно значительной территорией и многочисленным населением, напр. во Флоренции и Павии, студенты местного происхождения (Scholares cives) имеют численный перевес. Стоя особняком от города, с его вечными социальными и политическими бурями, университет мог спокойно исполнять свое прямое назначение. Местные профессора и схолары, обыкновенно, не принадлежат к У., так как состоят членами городских корпораций. Совершенно особое место занимает только Ареццо. Здесь, как и во внеитальянских школах, У. составляют не схолары, а профессора, избирающие из своей среды ректора и издающие статуты. При основании или преобразовании Studii generalis городская община заключает договор с корпорацией иноземных и иногородних схоларов, как держава с державой. Главные условия договора сводятся к освобождению членов У. от налогов и военной повинности и к дарованию особой юрисдикции по гражданским и менее важным уголовным делам. Городу принадлежит высшее наблюдение за Studium generale, но отношения должностных лиц У. к городским властям складываются в разных городах не одинаково. В Перуджии, напр., статуты для У. были изданы (1306) не корпорациями, а городом; ректор через каждые 8 недель должен был давать отчет городским властям о деятельности профессоров и состоял на жалованье у города, как и ректоры У. в Падуе и Пизе. Во Флоренции ректор считался уполномоченным городской общины. Вообще, начиная с XIV в., заметно усиливается стремление городских властей ограничить вольности иноземных схоларных корпораций, а У. Флоренции, Павии и Падуи, вследствие запретительных мер, постепенно теряют свой старинный характер и становятся местными высшими учебными заведениями. Тем не менее, У. сохранили в значительной мере свою автономию и обыкновенно сами издавали свои уставы, причем болонские статуты служили образцами. Статуты — болонских юристов дошли до нас полностью в поздней редакции 1432 г., а медиков и "артистов" — в редакции 1442 г. Дошедшие до нас статуты Перуджии, в редакции 1457 г., равно как и флорентийские 1388 г. и падуанские (окончательно переработаны в 1463 г. и впервые напечатаны в 1551 г.), носят на себе явный отпечаток болонского влияния. Демократизация болонского городского управления не могла не отразиться на строе его Studii generalis. — Основанием к образованию корпораций в Studia generalia послужили землячества (nationes) иноземных и иногородних схоларов, сплоченные на почве взаимопомощи, общности симпатий и интересов. В 1217 г. в Болонье были 4 землячества: римское (Scholares de Urbe), кампанское, тосканское и ломбардское. К этим землячествам присоединились другие, и в 1250 г. уже существовали две крупные корпорации (universitates) схоларов: "цитрамонтаны" (итальянцы) и "ультрамонтаны" (иностранцы). Каждая из них распадалась на три большие национальные группы, а эти последние на землячества (nationes): у цитрамонтанов их было 17, а у ультрамонтанов — 13. В сохранившихся болонских статутах 1317—47 гг. перечислены "нации" обеих корпораций; здесь встречаются представители почти всех областей Италии и народов Европы, не исключая и славянских. При поступлении в число членов землячества схолар, сообразно со своими средствами, вносил в общую кассу некоторую сумму денег и присягал в верности чинам землячества. Нам в точности известна организация многочисленного немецкого землячества в Болонье (natio Theutonicorum). Во главе его стояли выборные, ежегодно сменявшиеся прокураторы. Кроме того, нация имела капеллана, нотариуса, педеля — bidellus (эти 3 чина получали жалованье) и несколько других, более мелких постоянных и временных должностных лиц. Печать нации, ее церковная утварь и документы хранились в особом ларце (area nationis). Цель ассоциации сводилась к защите общих интересов, поддержке земляков при болезнях и т. п., улаживанию споров между членами и празднованию национальных праздников. В Падуе в 1260 г. насчитывались 22 "нации", из которых составились корпорации (universitates) цитрамонтанов и ультрамонтанов. Такое же разделение на цитрамонтанов и ультрамонтанов, с подразделением на землячества, существовало и в других крупных школах Италии. Университетские корпорации избирали одного или нескольких ректоров и других должностных лиц. Ректором состояло обыкновенно лицо знатного происхождения, обладавшее значительными средствами, определенного возраста (не ниже 22 — 25 лет), и притом из белого духовенства. Два ректора Болонского юридического У. избирались ежегодно представителями цитрамонтанов и ультрамонтанов; при этом соблюдалась большая торжественность. По рангу ректор стоял выше всех архиепископов и епископов, кроме болонского; даже кардиналы, учившиеся в У., уступали ему первенство в торжественных случаях. В 1491 г. ректор Георг Нейдек, благодаря поддержке У. и горожан, отбил первенство даже у наместника миланского герцога. Ректор вносил новых схоларов в списки, отправлял в определенных уставом пределах юрисдикцию, наблюдал за исполнением приговоров, созывал университетские собрания (congregationes) и председательствовал в них, заведовал университетским имуществом, следил за выполнением статутов, контролировал деятельность профессоров и защищал интересы и достоинство У. По окончании должностного года ректор и его помощник, конректор, давали отчет перед комиссией из 4 представителей цитрамонтанов и ультрамонтанов. При ректоре состоял совет, члены которого (consiliarii) избирались ежегодно нациями. Казначей (massarius) и три petiarii, наблюдавшие за переписчиками и книготорговцами, избирались советом из числа схоларов. Кроме того, при У. состояли на жалованье судья (syndicus), нотариус и главный педель (bidellus generalis). Это были болонские граждане и, в сущности, не принадлежали к корпорации. В Падуе главный педель (правая рука ректора) был в то же время и казначеем. Книгопродавцы, занимавшиеся и ростовщичеством (mercatores), переплетчики (ligatores libroram), переписчики (scriptores) и др. хотя и не состояли в корпорации, но были подчинены ректору. Право избрания профессоров в первое время принадлежало корпорациям схоларов, главная масса которых в Болонье состояла из людей зрелых, занимавших иногда высокие светские и духовные должности; встречались среди них и владетельные князья. С другой стороны, даже избранный схоларами профессор имел известные права дисциплинарного взыскания по отношению к своему ученику и мог быть его судей и защитником. Обыкновенно, каждый схолар поступал под начало какого-нибудь профессора. Главной опорой авторитета профессоров была их общепризнанная ученость. С течением времени городские управления стали выдавать некоторым профессорам жалованье: Впервые этот порядок был установлен городом Верчелли. С 1289 г. по 1315 г. Болонья основала 4 платные кафедры (salariatae sedes) римского и канонического права. В 1384 г. город содержал 19 юристов и 23 "артиста" и медика. Избранные схоларами профессора клялись в верности ректорам и обязывалось без разрешения У. не выезжать за пределы болонской епархии. Некоторое время болонские схолары избирали даже и тех профессоров, которые получали жалованье от города, но с 1432 г. право избрания профессоров было передано в городскую училищную комиссию, с участием ректоров, и профессора оказались чиновниками на службе города (in servitio civitatis). Это имело свою хорошую сторону, так как материальная зависимость преподавателей от учеников подвергала первых разным случайностям, а основание многочисленных и постоянных платных кафедр более обеспечивало непрерывное существование школы; но с тех пор, как профессора сделались городскими должностными лицами, они не могли не втянуться в партийные распри, и в их рядах стали появляться люди недостойные, обязанные своим избранием не учености, а совершенно иным качествам. В Перуджии уже в 1315 г., во Флоренции — в 1388 г. схоларные корпорации потеряли право избрания профессоров. В качестве Studium g é n é rale схоларный итальянский У. — прежде всего школа римского и канонического права; только сравнительно поздно медики и "артисты" отделяются и составляют особую корпорацию (universitas). Такое отделение совершилось в Болонье в конце XIII в. Несмотря на упорное сопротивление юристов, эта третья universitas была признана городскими властями законной (около 1310—1316), после чего две старые корпорации объединяли в себе только одних юристов. Болонские медики и "артисты" (т. е. изучавшие 7 свободных искусств, septem artes liberales), отделившись от юристов и, приняв в свою среду и богословов, организовались, однако, по образцу юридических universitates. В XIV в. корпорация эта делится также на ultramontani и citramontani, а эти последние — на 3 землячества, ломбардов, римлян и тусков. В Падуе отделение "артистов" и медиков произошло в 1360 г., но ректор новой корпорации был сначала подчинен ректору юристов. В Ферраре "артисты" и медики также образовали особую universitas, имевшую в XV в. свой устав. В других городах разделения по факультетам не произошло. Во Флоренции, Сиене и Перуджии канонисты, легисты и медики (с "артистами") были соединены в одной universitas, причем ректор избирался попеременно из каждой группы. Только в редких случаях, рядом с юридическим и медико-артистическим, возникал (в Сиене, Болонье, Падуе) богословский факультет (stadium g é n é rale in theologia); всякий раз для этого требовалось разрешение папы. Богословов было очень мало, и они присоединялись к медико-артистической корпорации. Ходячее мнение о широком распространении богословия в школах средних веков совершенно неосновательно. Кроме иностранных и иногородних схоларов и магистров, в городских республиках были и свои местные ученые (doctores), составлявшие, по примеру гильдий, несколько коллегий (collegia) по специальностям. Коллегии эти не соответствуют современным факультетам. Члены их, как граждане города, не принадлежали к университетским корпорациям, но некоторые из них состояли в нем профессорами. Особенное значение для У. эти гильдии специалистов имели в том отношении, что им, под наблюдением епископа или архидиакона, принадлежала монополия раздачи академических степеней, с которыми было связано и право преподавания в данном городе (licentiadocendi). В XII в. в Болонье была гильдия судей и адвокатов (collegium iudicum et advocatorum), к которой в XIII в. присоединилось Collegium Bononiense doctorum pontificii et caesarei juris. В XIV в. обе эти гильдии слились в Collegium doctorum, advocatorum et judicum, состоявшее из 12 канонистов, 16 легистов, трех сверхштатных членов (Supranumerarii) и неограниченного числа extraordinarii, с двумя приорами во главе. Членами этих коллегий могли состоять только те болонцы, предки которых в двух степенях обладали полным гражданским правом. Такие же гильдии составляли нотариусы, "артисты" и медики. В 1360 г. болонские преподаватели богословия, главным образом лица монашеского звания, по примеру Парижа, соединились в universitas magistrorum. В Падуе существовали четыре коллегии, в Парме — три. Коллегии, в смысле общежитий для бедных схоларов, появились в Италии довольно поздно, по образцу французских и английских, и не получили здесь большого распространения. В Болонье старейшая коллегия учреждена в 1275 г. Гораздо богаче ее была испанская коллегия, основанная на пожертвование папского кардинала-легата, известного Эгидия Альборноца (1364), и существующая еще в настоящее время. Крупная коллегия была также и в Перуджии. Таким образом городской итальянский У. представлял очень сложную систему многочисленных и разнородных корпораций, объединенных только научными интересами, между тем как корпоративные их интересы часто шли вразрез одни с другими. Отношение У. к церкви выражалось в том, что значительная часть его членов принадлежала к духовному званию, выдача академических степеней происходила под руководством церковных авторитетов (канцлеров) и папа оказывал У. особое покровительство; кроме того, профессора богословия получали церковные пребенды. Канцлерская должность, введенная в Италии сравнительно поздно, по примеру Парижа, когда университетские установления уже завершили свое развитие, не получила здесь того значения, какое имела за Альпами.

2) Канцлерские У. Франции, Англии, Германии и восточной Европы. Образцом для всей этой группы послужил Париж; исключение составляют только два старейшие У. Англии, Оксфордский и Кембриджский, образовавшиеся независимо от Парижа и почти одновременно с ним.

а) Франция и связанные с нею по культуре и языку страны. В итальянских городских У. расширение корпоративной автономии добывалось путем борьбы с городскими властями, в Париже — путем борьбы с властью епископа и канцлера. Последнему принадлежало право выдавать дипломы учителям (licentia docendi) и, вообще, дисциплинарная власть. Понятно, что при этом были неизбежны многочисленные случаи произвола. В возгоревшейся борьбе папа еще решительнее становится на сторону У., чем в Италии, так что в сущности Парижский У. есть создание папской универсальной власти. И это не удивительно, так как здесь созданы были схоластическое богословие и система вероучения, которой держался католический мир и которая вознесла папу на вершину могущества. Результатом папского вмешательства явился ряд соглашений (concordamenta) между канцлером и корпорациями. Так, по статуту 1213 г. канцлер сохранил юрисдикцию только по важнейшим делам, а в остальных случаях члены корпораций судились у своих выборных начальников; licentia docendi давалась канцлером только лицам, выдержавшим экзамен в комиссии магистров. В 1215 г. эти вольности были дополнены разрешением У. издавать корпоративные статуты. Иногда корпорации, для достижения удовлетворения, прибегали к тому же средству, что и болонские схолары. Так, в 1229 г., после кровавого побоища с горожанами, стоившего жизни нескольким неповинным схоларам, масса магистров и схоларов, не получив удовлетворения от регентши Бланки Кастильской, ушли в Орлеан, Анжер и Реймс, а другие, по приглашению английского короля Генриха III — в Оксфорд. Папа Григорий IX заставил королеву уступить и издал знаменитую буллу Parens scientiarum (13 апреля 1231 г.), ставшую хартией Парижского и многих других У. Суд епископа и его канцлера еще более был ограничен; канцлер потерял право арестовать схолара, а при вступлении в должность должен был присягнуть, что никому не предоставит "лиценции" без испытания у магистров. Факультеты, на которые делилась корпорация, получили право издавать статуты о порядке преподавания, одежде членов и т. п. Наконец, в 1246 г. папа Иннокентий IV разрешил У. иметь собственную печать. Менее удачна была попытка У. избавиться от нищенствующих орденов, первые представители которых, доминиканцы, появились в Париже в 1219 г. и получили от корпорации монастырь св. Иакова. Этот могущественный орден, члены которого видели в молитве и науке главную цель своей деятельности, устроил множество не зависимых от У. школ. Затем появились цистерцианцы и бенедиктинцы и тоже основали школы. Опасность для У. заключалась в том, что орденcкие члены, захватывая кафедры в богословском факультете, не подчинялись его статутам и не получали в обычном порядке ученых степеней. После целого ряда столкновений между корпорациями и орденом доминиканцев, папа Александр IV буллою Quasi lignum vitae (1255) р