Тайга

Определение "Тайга" в словаре Брокгауза и Ефрона

Тайга — название сибирское (слово инородческое). Это более или менее густая в естественном состоянии, обыкновенно труднодоступная, хвойная чаща с болотистой почвой с буреломом и ветровалом. В Сибири наиболее крупный болотистый участок, носящий назв. "Васюганской тундры", занимает южную часть Т. между Иртышом и Обью; площадь этого болота ок. 500 вер. дл. и 400 вер. ширины. По берегам рек благодаря осушающему действию их почва более сухая, и Т. легче доступна. Северная граница Т. совпадает с северною границею лесов (см. ст. Россия. Растительность). Южная граница проходит в Европ. России от Финского зал. на ВСВ к Уралу, огибает его с Ю и совпадает далее, в Сибири, с северною границею степей до Оби. Восточнее Т. захватывает горные страны от Алтая, где она называется "чернью", до Амура и Уссурийского края. Крайний cевepo-восток Сибири не имеет лесов. В Камчатке Т. занимает два небольших острова к С от Петропавловска. Главнейшие древесные породы Т. в Европ. России ель (Picea excelsa и obovata), европейская и сибирская сосна (Pinus silvestris), лиственница (Larix decidua sibirica), пихта (Abies sibirica), кедр (Pinus Сеmbra). В Сибири те же породы, за исключением европейской ели. В Вост. Сибири господствует лиственница (Larix decidua dahurica) даурская, а высоко на горах кедровый сланец (Pinus pumila). В Т. Дальнего В. появляются новые хвойные: пихты Abies Nephrolepis и holophylla, аянская ель (Picae ajanensis), маньчжурский кедр (Pinus mandshurica), а на Сахалине — тис (Taxus baccata microcarpa). В Европейской России Т. переходит на Ю. в хвойные леса с примесью крупнолиственных пород (дуба и др.), которые во всей Сибири отсутствуют, но появляются вновь на Амуре. В Т. имеются из лиственных пород только береза, осина, рябина, черемха, ольха и ивы. Из крупнолиственных пород в Т. попадается только липа, притом только в европейской Т. и в виде редкости — в Зап. Сибири до Енисея. Довольно крупный остров липы имеется на Алтае, по зап. склону Кузнецкого Алатау.

Литература. Миддендорф, "Путешествие на север и восток Сибири" (ч. 1, отд. 4, 1867); Baron Maydell, "Reisen und Forschungen im Jakutskischen Gebiet Ostsibiriens 1893 u. 1896"; Ditmar, "Reisen and Aufenthalt in Kamtschatka in den Jahren 1851—1855"; H. Мартьянов, "Материалы для флоры Минусинского края" ("Тр. Каз. общ. ест.", XI, вып. 3); В. Сапожников, "По Алтаю" ("Изв. Томск. унив.", 1897, кн. XI); Словцов, "Фотографическое описание Тюменского округа" ("Зап. Сибирского отдела Императорского Рус. геогр. общества", 1891); Сиязов, "На краю урмана" (там же, 1894, XVII); Григоровский, "Описание Васюганской тундры" (там же, VI, 1884); П. Степанов, "Путевые записки" (там же, VIII, 1886); Fr. Schmidt, "Wissenschaftl. Resultate..." ("M é m. d. l'acad. Imp. de Sc. d. St.-Pb.", XVIII, 1872); Maximowicz, "Primitiae florae Amurensis" (1869); Крылов "Липа на предгорьях Кузнецкого Алатау" ("Изв. Томск. унив.", 1890, III); его же, "Матер. к флоре Пермской губ." ("Труд. Каз. общ. ест.", т. VI, XI, XIV, 1878—1882—1885); Kihlmann, "Pflanzenbiolog. Studien aus Russ. Lappland" (1891); Танфильев, "Физико-географические области Европ. России" ("Труд. Имп. Вольн. экон. общ.",1897); Коржинский, "Растительность России" ("Словарь", т. XXVII).

Г. Т.

Тайга в колонизационном отношении. — Еще весьма недавно (до середины 90-х гг. XIX ст.) таежные и урманные пространства Сибири были совершенно не исследованы и считались непригодными для заселения и, в частности, для земледельческой колонизации; предполагалось, что Т. и урманы состоят более или менее сплошь из гористых или болотистых пространств, покрытых дремучим лесом, неудобных для земледелия как по почвенным и климатическим условиям (крайняя суровость климата, избыток влаги), так и по трудности расчистки леса под угодья и по тем разнообразным лишениям и затруднениям, которые пришлось бы претерпевать колонизаторам. Хотя и было известно о существовании среди таежных пространств более или менее многочисленных заимок (по преимуществу раскольничьих), но о последних не имелось сколько-нибудь точных сведений; предполагалось, что эти заимки как по своеобразному подбору населения, так и по роду его занятий (по преимуществу звероловство, рыболовство, орешный промысел и нередко разные нелегальные источники существования) не могут рассматриваться как пионеры земледельческой колонизации. Делавшиеся иногда попытки отвода земель под заселение по окраинам Т. почти всегда оканчивались неудачей: либо участки не заселялись, либо водворившиеся на них переселенцы переходили на более удобные места. На вопрос о заселении таежных пространств было обращено серьезное внимание только в 1893—1895 гг., когда вообще мероприятия по заселению Сибири были поставлены более широко (см. Переселения). Было признано невозможным оставить без внимания такие огромные земельные пространства, какие представляет собою Т. С одной стороны, предвиделось скорое истощение запаса свободных земель в колонизуемых уже районах Сибири и представлялось поэтому необходимым подумать об открытии для заселения новых колонизационных районов; с другой стороны, прореживание Т. признавалось нужным и ввиду улучшения климатических условий ближайших к Т. заселенных районов, для которых соседство Т. создавало существенные неудобства с точки зрения обитания и сельского хозяйства. Сплошная колонизация таежных пространств продолжала, однако, казаться невозможною; к заселению Т. предполагалось поэтому привлечь наиболее энергичные элементы из среды сибирских старожилов или переселенцев из северных губерний, привлекая их к водворению в Т. разнообразными льготами, а главное, большим простором в землепользовании, нежели каким располагают переселенцы, водворяемые в Сибири при обычных условиях. Из этих начал исходит специальный закон 27 апр. 1896 г. По этому закону таежные пространства подвергаются специальному исследованию, в результате которого определяются те леса, которые должны войти в состав казенных лесных дач, и выясняются урочища, наиболее пригодные для земледельческой колонизации. Затем, по утверждении общих границ исследованного пространства и по ограничении в натуре лесных дач, остальные пространства открываются для свободного заселения. В течение 1897—1900 гг. исследования таежных пространств, сопровождаемые некоторыми инструментальными работами, были произведены на пространстве до 10 млн. дес., в том числе около одной трети — в губ. западносибирских, остальное — в Иркутской и Енисейской губ. Собственно, для вольной колонизации исследования эти еще не дали положительных результатов, но они имели огромное значение, так как выяснили совершенную ошибочность прежних представлений о тайгах и урманах: выяснилось, что благодаря разновременным громадным пожарам первобытные таежные леса выгорели на значительных пространствах, которые превратились в так называемые "гари" и "елани" — площади, покрытые березовым и осиновым редколесьем или даже вовсе безлесные, а потому более или менее легко доступные для культуры; вместе с тем и почвенные условия во многих местах достаточно благоприятны для земледелия, и такие препятствия для этого последнего, как избыток влаги и суровость климата, в значительной мере устраняются под влиянием заселения и культуры. Ввиду этого во многих таежных районах открыты работы по образованию переселенческих участков, которые дают и обещают давать в будущем очень удовлетворительные в общем результаты. В настоящее время колонизация проникла довольно далеко вперед — в так называемые Ta p скиe урманы (в Тарском у., к С от Иртыша, по его притокам Ую, Тую и Шишу), в Томско-Чулымскую и Маринско-Чулымскую Т. Томской губ., в таежные пространства по Мане, Бирюсе и некоторым другим pp. в Енисейской губ. и т. п. Работы по заготовлению участков за наступившим уже истощением запаса свободных земель в заселенных старожилами районах сосредоточиваются в настоящее время почти исключительно в таежных и урманных пространствах, с исследованием и размежеванием которых связана вся будущая колонизация Сибири. Ср. "Отчет председателя Высоч. учр. комиссии для изучения работ по образованию переселенческих участков" (СПб., 1895, ч. II, стр. 47 и сл.); "Очерк работ по заготовлению переселенческих участков" (изд. Министерства земледелия, 1900, гл. 2, 3 и 4); "Всеподданнейший отчет ст.-секр. Куломзина по поездке в Сибирь летом 1896 г." (стр. 133 и сл.).

А. Кауфман.