Сунна

Определение "Сунна" в словаре Брокгауза и Ефрона

Сунна (сонна, сюнна) — арабское слово, означающее "обычай", в особенности обычай, установившийся в мусульманской общине по отношению к какому-либо религиозному или юридическому моменту. Чаще всего, однако, "С." является у мусульман синонимом термина "хадис", т. е. означает предание о Мохаммеде, о его поступках и изречениях. Сам Мохаммед считал себя обыкновенным человеком и признавал непогрешимость только за божественным откровением (Кораном); но так как он, по его словам, имел частые общения с Богом, то для верующих естественно было заключить, что и все личные действия и мнения пророка заслуживают подражания, должны сделаться С., законным обычаем. Восточный человек требует от религии не только разрешения догматических или этических запросов: он ждет от нее практического руководства и в области гигиены, и в области повседневных, обыденных поступков, хотя бы даже таких, как способ стрижки волос и т. п. Божественное откровение, содержащееся в Коране, не дает ответа на все мельчайшие запросы жизни: Коран даже догматическую сторону религии не вполне ясно формулирует; отсюда необходимость собирать предания о Мохаммеде, указывающие, как он сам поступал или советовал поступать в каком-нибудь житейском случае или как он толковал известное откровение Корана. Эта необходимость почувствовалась тотчас же после его смерти и еще более — со времен Османа, когда обострилась борьба сект, а ислам успел уже широко распространиться среди персов, которые в противоположность индифферентным арабам особенно живо испытывали потребность представить себе догматы новоусвоенной религии в стройных, систематических формулах и точнее определить практические, житейские предписания Корана, возникшие в совершенно чуждой для персов варварской арабской обстановке. Обращались за справками к друзьям и сподвижникам Мохаммеда (сахабам): Абу-Хорейре (ум. 677), Орве, Икриме и многим другим, а те давали сообщения не только истинные, но и сознательно вымышленные, что, напр., видно из чудесных, физически невозможных подробностей (имам Шафий, ум. в 820 г., прямо признавал, что обман, содействующий славе и росту ислама, нравственно дозволителен). Слушатели сахабов (у одного Абу-Хорейры их было до 800), ученики слушателей и т. д., люди разных национальностей, преимущественно персы, продолжали хранить усвоенные хадисы и изобретать новые, посредством которых иногда сознательно, а чаще бессознательно производилось примирение грубоватой догматики Корана с более тонкими и более философскими доктринами прежней религии новообращенных покоренных народов и приноровление предписаний полукочевого, первобытного ислама к нормам развитой, цивилизованной жизни. В короткое время мусульманский мир наполнился необъятной массой преданий; они сплошь и рядом противоречили духу Корана, противоречили одно другому — и в то же время претендовали на законодательную силу в области существеннейших пунктов мусульманского вероучения и самых важных юридических отношений. Хранились предания профессиональными передатчиками (мохаддисами), очень часто самозваными и всегда бесконтрольными, и сообщались устно; каждое предание должно было сопровождаться иснадом (букв. "опорой"), т. е. цепью имен передатчиков ("это я слышал от такого-то, а тот — от такого-то, и т. д., а последний — от такого-то сахаба"), и хадис без иснада считался не имеющим законной силы. С течением времени иснад делался длиннее и труднее для устного запоминания, так что в конце 1 в. хиджры при изучении хадисов допущены были вспомогательные записи; из таких записей разного содержания, сгруппированных около имени одного какого-нибудь передатчика (это так наз. "моснады") или касающихся одного какого-нибудь пункта, слагались целые тетради, чуждые научной систематизации или критики. Ввиду общественной важности хадисов халиф Омар II (717—719) — один из тех немногих Омейядов, которые принимали к сердцу интересы ислама, — задумал составить свод хадисов и упорядочить их, но кратковременность его царствования помешала ему что-либо сделать. Задача эта была осуществлена имамами — отчасти арабами (как Малик), а больше персами, которые, собственно, и создали мусульманскую догматику. "Торная тропа" (аль-Моватта) Малика ион-Анаса (715—795), старавшегося быть очень строгим в выборе преданий, считается у мусульман первым по времени каноническим сборником хадисов. "Торная тропа" не есть специально сборник преданий о Мохаммеде: это — целый corpus juris, источник так наз. маликитского права, где почти при каждой главе, сверх выписок из Корана и сообщений об установившейся мединской практике, приводятся соответствующие юридические хадисы. Второй и притом знаменитейший канонический сборник хадисов составлен имамом Абу-Абдаллахом аль Бохари (810—870) около 840 г. и называется "Сахых" (= "Истинный"). Это — исключительно сборник преданий, юридических, обрядовых, исторических, этических; они расположены систематически, по главам, преимущественно в том же порядке, как и юридические сочинения (очищение, молитва, пост и т. д.). Число преданий, собранных Бохарием во время его многолетних странствований по мусульманской Азии, достигало 600000, но он внес в свой "Сахых" только 7275, признанных им за подлинные. Критерий подлинности у Бохария — самый примитивный: для него важно не содержание предания и его соответствие с Кораном и историей, а иснад, и если в цепи передатчиков названы исключительно авторитетные имена, то такое предание признается за неподдельное. Современная европейская наука видит в громадном большинстве преданий "Сахыха" несомненную подделку (в Европе "Сахых" изд. Крель, Лейд., 1862—1868; вост. изд. — Булак, 1280, 1282, Каир, 1305, 1307, 1312, Дели, 1270, 1289, Бомбей. 126 9 и т. д.: комментарий — Навави; статья Креля — в "Z. D. M. G.", IV; Гольдциэр, "Muhamm. Studien", т. II, 234—245). Ученик аль-Бохария Мослим Нишабурский (817—875) из 300000 собранных им вновь хадисов признал за подлинные 12000 и составил из них сборник, тоже под заглавием "Сахых". У Мослима, в сущности, дан такой же материал, как и у Бохария, но извлечен он из других источников; в распределении материала видна более значительная самостоятельность, чем у Бохария, и меньшая зависимость от системы фыкха (юриспруденции); большая теоретическая самостоятельность целой работы заметна и во введении, где обстоятельно изложены воззрения Мослима на предания (изд. в Калькутте, 1265; Каир, 1282 и сл., с комм. Навави). Сборники Бохария и Мослима известны под общим именем "Сахыхани", т. е. "Два Сахыха", и пользуются высшей, неоспоримой каноничностью во всем правоверном мусульманском мире (впрочем, Азия предпочитает Бохария, а Сев. Африка — Мослима). Менее авторитетны, но тоже каноничны и тоже имели большое влияние на внутреннее развитие ислама четыре других сборника преданий, составленные еще некритичнее (опять-таки персиянами): 1) "Сонны" (т. е. юрид. предания) — Абу-Дауда Сиджистанского (817—888), где за подлинную принимается всякая С., если она не отвергнута всеми авторитетами единогласно; эти "С." составляли обоим "Сахыхам" довольно сильную конкуренцию до IV в. хиджры (изд. в Каире, 1280, Лукно, 1888, Дели, с глоссами, 1890); 2) "Аль-Джами'аль-кабир" (= Большой Сборник) Мохаммеда Абу-Исы Тирмизи (ум. 892), ученика Бохария; Тирмизи включает в свой "Джами" всякое предание, которым пользовался какой-либо авторитетный законовед, но отмечает также, что говорят по данному пункту законоведы других толков; таким образом, его "Джами" — важнейший источник для изучения различий между толками (изд. в Дели, 1844—49; Булак, 1292; см. Гольдциэр в "Z. D. М. G.", XXXVIII, 671 сл.); 3) С. Абу Абдеррахмана Несапа (830—914) — полны тончайших мелочей и подробностей, особенно в главах об обрядности, где, например, по поводу каждого незначительного молитвенного жеста и положения приводится ряд изречений, вложенных в уста пророка (Дели, 1850; Каир, 1312); 4) С. Мохаммеда Казвинского по прозвищу ибн-Мадже (824—886), крайне некритические; они были признаны за канонические только в VI в. хиджры, да и то не всеми (изд. в Дели, 1282, с коммент. 1889). Кроме этих семи (или шести) канонических книг, слагались и отчасти дошли до нас некоторые другие сборники преданий, но им не удалось сделаться общеавторитетными — а эти семь породили обширнейшую научную литературу, продолжающую развиваться даже теперь. Заключается она или в богословском и филологическом толковании собранного материала, или в попытках слить в один свод весь имеющийся материал и обработать по одной системе. Более известные ученые — Абуль-Хасан Разин аль-Абдари (ум. 1139), который без комментариев свел шесть сборников в один; Имам Мадждеддин Мобарак ибн-Аль-Асир (ум. 1210), брат известного историка, переделал работу Разина, расположив предания в более удобном порядке и снабдивши их филологическими разъяснениями; энциклопедист Союты (ум. 1505) составил "Сборник Сборников", куда без критики вошли и 6 канонических книг, и 10 "моснадов" (собраний, связанных именем одного какого-нибудь передатчика), и разные богословские толкования. Все эти С. признаются только правоверными мусульманами, так наз. суннитами (см.). У шиитов (см.) есть свои собственные хадисы, более позднего происхождения и с более яркими подлогами; в состав шиитских сборников входят хадисы не только о Мохаммеде, но и об Алии и его потомках-имамах, действия и изречения которых считаются у шиитов имеющими силу закона. Сборник шиитских преданий — "Хеят-эль-колюб" (= Жизнь сердец, Тегеран, 1864—71 г.). История С. обстоятельно, всесторонне и критически рассмотрена Гольдциэром в его "Muhammeda n ische Studien", т. II, стр. 1—420 (Галле, 1890). См. еще Springer, "Ueber das Traditionswesen bei den Araben" ("Z. D. M. G.", X); Salesbury, "On the science of muslim tradition" в "Journ. of the American Orient Soc." (VII, 86); Dozy, "Essai sur l'hist. de l'islam." (П., 1879). Нофаль (Nauphal) в "Legislation musulmane" дает ряд интересных замечаний о хадисах. Библиографический указатель всяких печ. изд. и рукописей см. у Броккельмана, "Gesch. d. arab. Litteratur" (т. I, стр. 156—168, Веймар, 1898). Историко-биографическиe сведения о хранителях и исследователях преданий — у ибн-Халликана, Хаджи-Хальфы, Союты (изд. Вюстенфельд: "Liber classium virorum, qui Corani et Traditionum cognitione excelluerunt auctore Dahabio", Геттинген, 1833—34).

A. Крымский.