Стюарт Дэгаль т

Определение "Стюарт Дэгаль т" в словаре Брокгауза и Ефрона

Стюарт Дэгаль т
Стюарт Дэгальт
(Stewart) — шотландский философ, представитель школы "здравого смысла" (1753—1828). Воспитанием его занимался его отец, проф. математики в Эдинбургском унив., пробудивший в нем с раннего детства интерес к изучению математики. Дома он получил и хорошую подготовку к изучению гуманитарных наук. В Эдинбургский унив. поступил очень юным и сразу обратил на себя внимание Стевенсона, проф. логики, и Адама Фергюсона, проф. нравственной философии. В 1771 г. он переехал в Глазго и здесь познакомился с философией основателя школы "здравого смысла" Рида. По смерти своего отца С. получил его кафедру математики в Эдинбургском унив. В 1778 г. С. занял кафедру нравственной философии. Сверх того он читал лекции по самым разнообразным предметам: астрономии, физике, математике, греческому языку, риторике, политической экономии. В 1810 г. С. отказался от чтения лекций по философии, которые поручил своему ученику, Томасу Брауну.

Учение С. Эмпиризм Бакона в силу естественного развития этого мировоззрения должен был перейти в сенсуализм Локка, субъективный идеализм Беркли и, наконец, скептицизм Юма. Юм подвергал сомнению реальность как внешнего мира, так и души, и рассматривал все душевные явления как комплексы душевных состояний — "пучки перцепций". Подвергая сомнению самостоятельное бытие и телесной, и духовной субстанций, Юм подвергал сомнению всеобщность и необходимость законов познания, в частности — закона причинности. Рид, основатель школы "здравого смысла", стремился противопоставить скептическим выводам Юма учение, по которому мы должны принять на веру известные самоочевидные истины, хотя и недоказуемые, но навязывающиеся нашему уму с такою силою, что являются естественными внушениями (natural suggestions) здравого смысла (см. Рид). К таким истинам Рид относил: реальность внешнего мира, реальность нашего "я" как постоянного и неизменного субъекта, носителя наших душевных состояний, единообразие явлений природы, одушевленность и разумность других людей и т. п. С. усваивает и разрабатывает это учение. Не будучи оригинальным философским умом, С. выдавался главным образом как талантливый лектор и писатель, широко популяризировавший учение Рида. Чтобы понять значение его деятельности, нужно принять во внимание также те условия, при которых в Англии происходила в конце XVIII в. разработка философских проблем. Это время совпадает с эпохой французской революции. В английском обществе наступила реакция против "french principles"; цензурные кары, шпионство и аресты процветали. Свободная философская мысль была совершенно подавлена. Этому благоприятствовала, начиная с девятидесятых годов, разобщенность англичан с континентом, вследствие которой образованнейшим англичанам долгое время философский переворот, произведенный в 1781 г. появлением "Критики чистого разума", оставался совершенно неизвестным. С. не знал немецкого языка и потому мог читать Канта только в безграмотном латинском переводе Борна. Естественно, что из этого чтения он ничего не вынес, и потому не только философское, но и культурно-историческое значение Канта осталось для него совершенно непонятным. С. полагает, что ни материи, ни духа самих по себе мы познать не можем, но должны принять на веру самостоятельное друг от друга существование и того, и другого; таким образом, его можно назвать гипотетическим дуалистом. В основании нашего познания лежат некоторые положения, которые недоказуемы, но должны быть приняты на веру; они соответствуют тому, что Рид называл естественными внушениями. С. называет их основными законами веры (fundamental laws of belief): сюда относятся 1) математические аксиомы и 2) истины, метафизические или трансцендентные, связанные с сознанием, восприятием, памятью и мышлением; таковы тождество личности, постоянство законов природы, реальность внешнего мира. С. несколько сокращает длинный список самоочевидных истин Рида, но не разъясняет неполноту этого списка. Вообще он чувствует необходимость новой постановки вопросов теории познания, которая давала бы возможность преодолеть скептицизм Юма; но он не в состоянии разрешить непосильную для него проблему. Вопрос, поднятый Кантом, как возможны синтетические суждения в математике, занимает и С.; в противоположность большинству современных ему писателей английских, продолжавших считать математические законы аналитическими, он отмечает несводимость к чистым тавтологиям таких суждений, как напр. π r² площади треугольника с основанием = 2π r, а высотой = r. Из факта синтетичности математического знания С. был, однако, не в силах извлечь те плодотворные выводы, которые привели Канта к перестройке всей теории познания. С. осуждает критический дух своей эпохи, усматривая в нем отголоски схоластических споров об основах познания; эти основы, по его мнению, сами по себе очевидны и не нуждаются в проверке. Главное сочинение С.: "Elements of the philosophy of the h u man mind" (1-й т. — 1792, 2-й — 1814, 3-Й — 1827), не представляя продуманной и оригинальной философской системы, изобилует отдельными интересными психологическими замечаниями. С. живо интересовался эмпирической психологией; в его сочинениях можно найти немало любопытных психологических наблюдений. Им написаны еще: "Outlines of moral philosophy" (1795) и "Philosophical Essays" (1810). В числе этих "философских опытов" заслуживают внимания эстетические статьи (их характеристику см. в превосходной книге Knig h t'a: "The Philosophy of Beautiful, 1891, т. I, стр. 196—198). Подробную характеристику С. и других представителей школы здравого смысла см. у одного из эпигонов этого направления, МсCosh ("Scottish philosophy"). Ср. Гогоцкий, "Философ. лексик." (II, 666—6 7 4), и Троицкий, "Нем. психология". Об отношении С. к философии Канта см. И. Лапшина "Судьбы критической философии в Англии до 1830 г.".

И. Лапшин.