Скифы

Определение "Скифы" в словаре Брокгауза и Ефрона

Скифы (Σκύθαι) — собирательное имя многих народов, частью оставшихся в Азии (см. Скифия), частью переселившихся в Восточную Европу на земли, раньше занятые киммериянами, и дальше к В, до низовьев Дуная. Так назывались эти народы греками; сами себя они называли сколотами, а персы называли их саками, перенеся имя одного из скифских народов на всех С. Этимология греч. имени, если только оно не искажение какого-либо из туземных имен, приводит нас к сл. σκύφος — чаша, кружка, эолийск. форма σκύθος: отличительною принадлежностью скифского одеяния Геродот называет чашку (φιάλη), которую С. носили на поясе. Имя скифов впервые встречается в греч. литературе у Гесиода. Главным источником сведений о С. служит Геродот, для половины V века до Р. Х. и для предшествующего времени; писали о них также Гиппократ, Аристотель, Страбон, Птолемей и др. (см. Скифия). Литературные источники восполняются археологическими данными: содержимым так наз. скифских курганов Южной России. Пользование этим последним источником для характеристики быта древнейших известных нам жителей Южной России затрудняется прежде всего тем, что до сих пор не раскопано ни одного кургана, который можно было бы с значительною вероятностью отнести ко времени Геродота; в "скифских" могилах не найдено следов тех конских и человечьих гекатомб, о которых говорит древний историк, не найдено чаш, который С. носили у пояса. Обычаи погребения и сожжения праха, наблюдаемые в этих могилах, самое устройство склепов в местах, где склоны скалистых холмов доставляли обильный камень, или земляные гробницы, прикрытые дубовыми брусьями и лубком, не дают достаточных указаний на эпохи курганов. Содержание могил характеризует только в общих чертах варварский и кочевой быт. Важнейшие из так наз. царских скифских могил, как, напр., Чертомлыцкая или Кульобская, не восходят глубже III—II вв. до Р. Х. Еще во времена Митридата Вел. (II в. до Р. Х.) действуют народы в тех же местах, под тем же именем С.; в это время они были вытеснены с Таврического полуо-ва; но вслед за сим у римских писателей имя С. уступает место имени сарматов, под которыми и разумеется все население южнорусской равнины, по образу жизни кочевое; греки удерживали старое имя, но тоже в общем значении кочевых степняков. Страбон (I в.) рядом с С. называет сарматов и другие народы, Геродоту неизвестные: тирегетов, язигов, бастарнов, роксолан и др. Термин "скифский" в применении к южнорусским курганам имеет поэтому только условное значение, а не определенно-этнографическое, ни даже хронологическое. Эти курганы характеризуются высеченными в камне гробницами или подземными камерами с коридорами; содержимое их составляют: панцири из железных чешуй, кинжалы, но не мечи, железные копья с наконечниками в виде лаврового листа или с бородками, бронзовые наконечники стрел, удила с бронзовыми, железными или костяными псалиями, часто в виде лошадиных головок или копыт, колчаны, украшенные золотыми тиснеными или костяными резными бляхами и пластинами. Сосудов в скифских курганов очень много всевозможных форм; более характерные из них бронзовые котлы, иногда очень больших размеров, на узенькой ножке, горшки, миски и ковши, покрытые черной глазурью и белым орнаментом, амфоры из красной глины и т. п.; в большом количестве содержатся в курганах бронзовые украшения, каменные, янтарные и стеклянные бусы, круглые зеркала, изделия из золота и серебра, предметы роскоши и домашней утвари, изготовленные в греческих мастерских или греческими и отчасти римскими художниками, или туземного производства, под греческим влиянием. "Скифская" археология далеко еще не сказала своего последнего слова. Геродот впервые попытался выделить С. из множества народов, населявших обширные, мало известные грекам пространства южной и отчасти Средней России и прилегающих к ней с З и В земель. Он делит С. на несколько племен или народов, различных по образу жизни и по добавочным к общему названию именам, останавливаясь больше всего на царских С. В описании топографии народов Геродот отправляется от Ольбии. Ближайшие к этому городу местности, по Гипаниду, к западу от Борисфена занимали каллипиды и выше их адазоны, народы оседлые и земледельческие, в остальном сходные с другими скифами; каллипидов историк называет еще эллинами-скифами, отмечая этим явные следы влияния первых на последних; в памятнике III в. до Р. Х. они же разумеются под именем "нечистых эллинов" (Μιξέλληνες). От каллипидов следует отличать карпидов, в IV в. живших по Истру. Местожительство алазонов простиралось до Ексампая (см. Скифия); к С от них жили С. пахари, до истоков Гипанида. На левой стороне Борисфена, выше Гилеи, доходя до Пантикапы на В, жили земледельцы, которых греки называли борисфенитами. Только за Пантикапою начинались земли кочевых С., не сеющих и не пашущих, на пространстве в 14 дней пути от З к В до р. Герра. Дальше за Герром живут царские С., храбрейший и многолюднейший из скифских народов, всех прочих С. считающий своими рабами. К Ю они доходят до Таврической земли, а на В — до того рва, которым потомки скифских рабов защищали себя от господ скифов, до торжища на Меотидском оз. (Азовском море) и до р. Танаида. За Танаидом нет больше С.; прилегающая к этой реке с В земля принадлежит уже савроматам. Территорий царских С. Геродот считает приблизительно южные части нын. губ. Черниговской и Курской, части Полтавской, Харьковской, Воронежской, вост. часть Екатеринославской, вообще земли между Доном и Донцом и ниже до Азовского моря. О происхождении С. Геродот сообщает три рассказа: скифский и греческий, в которых С. изображаются автохтонами, и третий, одинаково распространенный у греков и С., к которому склоняется и сам историк. По этому последнему варианту С. вышли из Азии, из-за Аракса, будучи потеснены массагетами, и переселились в страну, которая раньше была занята киммерийцами. Памятниками киммерийцев в С. Геродот называет киммерийские укрепления, киммерийские перевозы, область по имени Киммерийскую, Киммерийский Боспор и ту могилу у р. Тиры, которую киммерийцы насыпали над своими царями, павшими в бою со скифскими пришельцами. Скифское сказание относит начало народа на 1000 лет до Дариева похода в Скифию, т. е. тысячи за полторы лет до Р. Х.; к такой же древности приурочивает происхождение первых С. от Геракла и ехидны и греч. легенда; о том же времени говорит, очевидно, и эллино-скифское сказание о выходе С. из Азии; здесь, должно быть, содержится смутное воспоминание о великом передвижении азиатских народов в Европу. В дальнейшем Геродот впадает в хронологическую ошибку, ставя в причинную связь временное владычество С. в Персии во 2-й половине VII в. до Р. Х. с первым появлением их в черноморских степях и с вытеснением отсюда киммериян (см. Мищенко, "Противоречия в изв. Геродота о первом появлении сарматов и С. в Европе", "Филологич. обозр.", 1899, т. XVII, кн. 1). Поход Дария в Скифию (около 515 г. до Р. Х.), подробно описанный у Геродота, был совершен из мести за это вторжение С. в Персию. Персы в числе 700000 проходят труднейшими путями через всю Скифию в разных направлениях, тщетно гоняясь за непобедимым врагом и оставляя в стороне ближайшие к греческим колониям местности и самые колонии, заходят в земли савроматов и будинов, меланхленов, андрофагов, невров — и все это в течение 60 или 100 дней. Гораздо ближе к истине краткое упоминание Страбона о том же походе, по которому Дарий не заходил дальше безводной равнины гетов между Дунаем и Днестром и повернул оттуда обратно, убедившись в непосильной трудности задуманного похода. В рассказе о походе Дария историк говорит собственно об одних царских С., под врагами персов разумея только кочевников и описывая их нравы и обычаи чертами, не подходящими к народам мирным, оседлым и земледельческим. Те кочевые орды, которые под именем саков (т. е. скифов) наводили ужас на разные государства Азии в VII в. и о свирепости которых не раз говорили в своих пламенных очах израильские пророки, принадлежали к скифам-номадам, каковыми были из Геродотовских С. прежде всего царские С. Делились они на три царства с некоторым преобладанием одного из них, большего, над прочими; в войне с Дарием главное командование скифскими полчищами принадлежало царю Иданфирсу. В Азии в VII в., когда саки вторглись в Мидию, они занимали Сев.-Зап. Армению и Каппадокию; в книгах Ветхого Завета они именуются Гог и Магог. Ленорман не находит никаких данных о присутствии арийских племен в названных областях Азии в то время, к которому относятся набеги саков на Переднюю Азию. Так назыв. женская болезнь, которою, по Геродоту, страдали С., постигала, как объясняют Гиппократ и Аристотель, людей богатых и ездоков на лошадях, что едва ли могло относиться к земледельческим С.; национальная исключительность и непримиримая враждебность к эллинам должна была отличать собственно царских С., потому что были же С. эллины, или нечистые эллины, как назывался один из скифских народов. По словам Гиппократа, С. походили только на самих себя; цвет кожи их желтый; тело тучное и мясистое, они безбороды, что уподобляет их мужчин женщинам. Все эти показания вынуждают исследователя причислять царских С. и С. номадов к другой расе, нежели С. земледельцев, пахарей, каллипидов, алазонов — скорее всего, к группе народов урало-алтайской. Главное божество С. было божество войны; его чествовали животными и человеческими жертвами; в жертву ему приносились пленники, один от каждой сотни. Божеству, очевидно, давали часть той самой снеди, которою лакомились сами С. По словам историка, С. пьет кровь первого убитого им врага, а головы всех врагов, убитых в сражении, доставляются царю, потому что доставление царю головы врага дает скифу право на долю в военной добыче. Память умершего царя чествовалась убиением 50 наилучших его слуг и такого же числа лошадей; удавленных юношей сажали особым способом на поставленные на ноги трупы лошадей, устраивая подобие конного отряда в честь умершего владыки, — жертвоприношение, едва ли даже мыслимое в среде земледельцев. В употреблении имени С. греческий историк непоследователен: им обозначаются то все скифские народы, то одни царские С., как С. по преимуществу, свободные или господствующие С. "Численности С., — говорит Геродот, — я не мог узнать с точностью, но слышал два разных суждения: по одному, их очень много, по другому, собственно С. мало"; следовательно, многие из живущих в Скифии народов носили имя скифское условно, скорее всего потому, что входили, так сказать, в состав скифской державы. Когда Геродот говорит о бедности и бездомности С., о том, что у них нет ни городов, ни укреплений, что они со своими семействами передвигаются на телегах, почему они назывались гамаксойками, гамаксобиями, что все они — конные стрелки из лука, и пропитание получают от скотоводства, а не от землепашества, то в круг этих С. нельзя включать те скифские народы, которые пахали землю, сами питались плодами рук своих и торговали хлебом. Если Геродот и выделил скифов из множества народов, также населявших нын. Европ. и Азиатскую Россию, то этнографическое начало в описании С. усвоено им далеко не последовательно и потому под С. разумеются у него то несколько народов различного этнического типа и разных видов и ступеней гражданственности, объединенных господством С., то один народ, бедный, кочевой, живущий военной добычей и данью с народов покоренных. Наличность в Европейской Скифии арийского и частично иранского элемента установлена убедительно проф. В.Ф. Миллером; только следует искать его не в господствующей части скифского населения Южной России, а в тех зависимых от царских С. пахарях и каллипидах, которые жили в старой Скифии, будучи оттеснены сюда более воинственными завоевателями, и представляли много общего с сарматами, также вероятнее всего принадлежавшими к иранской ветви. Что касается предметов археологии, находимых в так назыв. скифских курганах, то содержимое их нисколько не противоречит заключению о разнородности С. "Здесь проходило, останавливалось и жило, — замечает И. Е. Забелин, — много различных племен — народов, которые без сомнения так же, как и С., оставляли по себе память в могильных насыпях. Может быть, иные из этих насыпей помнят не одно тысячелетие даже до нашей эры". Район скиф. курганов в Южной России представляется в таком приблизительно виде: Кубанская область, Земля Войска Донского, губернии Екатеринославская, Херсонская, Таврическая, южная треть Подольской, южные две трети Киевской, Полтавской, Харьковская; северная граница этих курганов, как определяет ее проф. В. Б. Антонович, пролегает несколько сев. границ Полтавской и Черниговской губ., захватывая водораздельное плато бассейнов Сулы и Сейма, затем почти совпадает с линией, идущей от Киева до Житомиpa; дальше к С. встречаются только редкие спорадические курганы, не достигающие 50° с. ш. Различают два вида С. курганов: древние, с признаками и принадлежностями своеобразной культуры, с более бедным содержанием, и новые, содержащие в себе в большом количестве произведения эллинского искусства: терракотовые расписные сосуды, а также золотые серебряные и электровые, украшенные рельефами, золотые венки, пантикапейские и ольбийские монеты и т. п. Важнейшими пособиями для ознакомления с скифскими курганами служат "Отчеты" Имп. археолог. комиссии и труд гр. А. А. Бобринского "Курганы и случайные археологич. находки близ мст. Смелы " (СПб. 1887). Древнему историку необходимо было располагать гораздо более точными и многочисленными данными, владеть более совершенными приемами этнографии, чтобы из разнороднейшей массы населения выделить ясно, с помощью определенных и характеристических признаков, один или несколько народов, которые до него обозначались общим именем, как бы единый кочевой народ. Геродотом сделан был важный шаг в этом направлении, но задача оставалась не решенной и после него. Подобно этому в состав гуннов вводились многие различные народности, а к германцам причислялись иногда и кельтские племена. От Геродота мы знаем, что скифские народы говорили на разных языках, так как для сношений с крайним восточным народом, аргиппаями, С. и эллины пользовались семью переводчиками и столькими же языками. Таким образом, из трех гипотез о происхождении и народности скифов наиболее обоснованною представляется та, по которой под Геродотовскими С. разумеется несколько народностей различных рас и разных степеней культуры, и царские С. причисляются к урало-алтайской ветви народов. Смешанным составом С. объясняется отчасти и разноречие свидетелей в показаниях об их быте и характере. О наклонности скифов к пьянству, напр., говорили многие греки, даже существовала поговорка "пить по-скифски", т. е. не разбавленное водою вино; Страбон, напротив, защищает их от этого упрека, Геродот называет С. единоженцами; Гиппократ и Страбон говорят о полигамии; последний из этих писателей находит у некоторых скифских племен общность жен, что признавалось некоторыми и во время Геродота. Страбон говорит об их умеренности в образе жизни, о том, что они довольствуются малым, а Клеарх Солийский (IV в. до Р. Х.) — о роскоши их. Скифы не купались в воде, но парились в примитивных банях: в войлочном шатре они бросали семена конопли на раскаленные камни, отчего поднимался сильнейший дым и пар, и в такой бане С. вопили от наслаждения. Обыкновенная пища скифов была мясная, а также молочная; из кобыльего молока приготовлялись масло и творог и, должно быть, нечто вроде кумыса. По свидетельству Страбона и Плиния, некоторые С. были людоеды, что подтверждается и принесением в жертву божеству пленников, о чем сказано выше. Об одежде С. писатели говорят мало; наиболее постоянными принадлежностями ее были длинные штаны, кафтан, пояс и остроконечная войлочная шляпа, поля которой свешивались иногда до плеч: летом и зимою одежда была одинаковая; но, конечно, не все скифские народы одевались одинаково. Гораздо более обильные данные об одежде С. почерпаются из археологии, особенно из изображений на кульобских пластинках и на вазах чертомлыцкой и кульобской. Женская одежда, по крайней мере у знатных женщин, состояла, кажется, из длинной рубахи, доходившей почти до ступни, перехваченной у пояса, с узкими, длинными рукавами; сверху набрасывалась другая, тоже длинная одежда, похожая на халат. Обувью служили полусапожки, в которые обыкновенно засовывались штаны. Верхняя одежда украшалась бляхами из золота, бусами металлическими и стеклянными, пуговками, пластинками и т. п. Украшениями мужчин и женщин служили также ожерелья, браслеты, серьги и кольца. Главным вооружением С. были лук и стрелы, а также метательное копье, нож, меч, секира, щит и латы или панцирь; оружие приготовлялось главным образом из железа, но также из бронзы и меди. Домашнюю утварь С. составляла прежде всего посуда для приготовления и хранения жидкостей и твердой пищи: котлы, металлические вазы, деревянные сосуды, глиняные горшки, чашки или черпаки и т. п. Чертомлыцкая ваза, найденная И. Е. Забелиным в кургане Екатеринославского у. и описанная впервые академиком Стефани ("Отч. Имп. археологич. комиссии", 1864), представляет драгоценнейший образчик вазы для хранения вина. Сделана она из серебра; некоторые части ее вызолочены, она расчеканена травным орнаментом, украшена изображениями цветов, птиц, грифов, терзающих оленя, сцен из кочевого быта С. В горлышке вазы есть ситечко, как и в трех носках ее, сделанных один спереди в виде головы коня, а две других — по сторонам, в виде львиных голов. Как эта художественно исполненная ваза, так и многие другие предметы, найденные в скифских курганах и принадлежавшие царям или знатным С., несомненно греческой работы. Этих и подобных предметов было бы достаточно для того, чтобы признать существование постоянных мирных сношений между С. и греками. Но о торговых сношениях Греции и Рима с Скифией есть и многочисленные литературные свидетельства. Начало постоянным сношениям положено было ионийскими и иными мирными выходцами из собственной Греции и Малой Азии, которые уже с VIII в. до Р. Х. основывали прочные поселения на берегах Понта; предшественниками греков в этом отношении были карийские и финикийские торговые люди, от которых греки получили об этих странах первые сведения. Значение Понта было оценено в Афинах еще раньше Писистрата (VI в. до Р. Х.), и с того времени Афинская республика не переставала принимать меры для того, чтобы иметь всегда свободный доступ в море и к его северному и сев.-восточному побережью. По словам Полибия (II—I в. до Р. Х.), Понт доставлял грекам много полезных предметов: рабов, скот, хлеб, мед, воск, соленую рыбу; другими предметами вывоза из Понта были строевой лес, меха, шкуры, металлы, минералы, янтарь и др. О чрезвычайном изобилии пчел в Скифии говорят Геродот и писатель II в. по Р. Х. Павсаний. Один из наиболее прибыльных промыслов в черноморских городах было рыболовство и заготовление рыбы впрок, как редкой, дорогой, составлявшей принадлежность стола богатых греков и римлян, так и простой, служившей пищею дли бедного люда. Хлебом изобиловал особенно Таврический полуостров; боспорские цари часто в трудные годы облегчали положение Афинской республики удешевленной или даровой доставкой хлеба в огромных количествах. Предметами ввоза из греческих стран были здесь вино, масло, глиняная посуда, ткани, произведения искусства из золота, других металлов и глины. Сношения С. с греками, жившими на Понте, были, начиная, по крайней мере, с IV в. до Р. Х., не только мирные, торговые; греческие города немало терпели от набегов скифских полчищ, и прежде всего богатейший из них — Ольбия. В III в. к С. присоединились в этих местах и другие варварские народы: саи, галаты, скиры, фисаматы, савдараты, геты. Силы С. к тому времени были ослаблены, кажется, главным образом войнами с Филиппом Македонским и одним из преемников Александра Вел., Лисимахом; греки защищались от варваров то оружием, то более или менее правильною данью. Во II в. С. господствовали в припонтийских греческих городах, но могущество их было сломлено окончательно Митридатовым полководцем Диофантом (кон. II в. до Р. Х.), который в земле тавров основал г. Евпаторию и Боспорское царство присоединил к владениям Митридата. Что касается религии С., преимущественно царских, то Геродот называет по именам несколько божеств, приравнивая их к греческим: Папай = Зевс, Фамимасада = Посейдон, божество исключительно царских С., Ойтосир = Аполлон, Артимнаса = Афродита Урания, Табити = Гестия, Апия = Гея. По другим известиям, наиболее распространенным культом у С. был культ Арея, чествование которого под видом меча, водруженного в высокую кучу хвороста, описано Геродотом (см.). Подробно описаны историком военные обычаи С., погребение царей скифских, поминки по умершим, бальзамирование трупов; здесь же рассказывается, как С. заключали союз побратимства: прибавив к вину собственной крови, договаривающиеся пили эту смесь из общей чаши, погружая в нее меч, стрелы, боевую секиру и копье. К известию Геродота может служить иллюстрацией прекрасный горельеф на золотой пластине из Кульобского кургана: два скифа, обнявшись, держат другой рукой ритон, из которого собираются пить. Лукиан рассказывает о другом способе заключения договора у С.: перед походом на боспорского царя Арсак изжарил быка, разрезал тушу на куски и разложил их на бычьей шкуре, на которой и сам уселся: кто брал кусок мяса и съедал, того он считал своим союзником в предстоявшей войне.

Литература (кроме старых сочинений Цейса, Кольстера, Укерта, Куно, Ганзена, Бека, Мюлленгофа, Неймана, Потоцкого, Надеждина, Уварова, Бруна и др., частью отмеченных в труде Боннеля: "Beitr äge zur Alterthum skunde Russlands", СПб., I, 1882): Иловайский, "Эллино-скифский мир на берегу Понта" ("Древн. и Нов. Россия", 1875, № 2, 3); Забелин, "История русской жизни" (ч. I, М., 1876); Самоквасов, "История русского права" (вып. II, Варш., 1884); Вс. Ф. Миллер, "Следы иранства на юге России" ("Ж. Мин. нар. пр.", 1886, № 10); его же, "Осетинские этюды" (III, М., 1887); Латышев, "Исследов. об истории и госуд. строе г. Ольвии" (СПб., 1887); его же, "Известия древн. писателей греч. и лат. о Скифии и Кавказе" (I, СПб., 1 8 92); Лаппо-Данилевский, "Скифские древности" (СПб., 1887); гр. И. Толстой и Н. Кондаков, "Древности скифо-сарматские" (СПб., 1889); Браун, "Разыскания в области гото-славянских отношений" (СПб., 1899); Ср. Сарматы. Статьи Мищенко о С. — "Киевская старина", 1884, №№ 5, 6; "Журн. Мин. нар. просв.", 1884, № 7, 1886, № 1, 1896, №№ 5, 12; "Киевские унив. изв.", 1882, № 11, 1883, №№ 3, 9.

Ф. Мищенко.