Плиний Старший

Определение "Плиний Старший" в словаре Брокгауза и Ефрона

Плиний Старший Под этим именем известен Гай П. Секунд (С. Plinius Secundus), знаменитый своею разнообразною ученостью римский писатель. Старшим он называется в отличие от своего племянника, П. Младшего (см. ниже). Родился в 23 г. по Р. Хр. в Комо (Comum), цветущей римской колонии в Верхней Италии (по-тогдашнему — Цизальпинской Галлии). Образование получил, по-видимому, в Риме; но об этом не сообщают никаких сведений ни краткая его биография, написанная Светонием, ни письма его племянника, составляющие главный источник биографических данных о П. В юности он ревностно служил в коннице, участвуя в разных походах, между прочим, против хавков — германск. народа, жившего у Северного моря между реками Эмсом и Эльбой, и описанного им в начале XVI книги его "Естественной истории". Побывал он и на Дунае (XXXI, 19, 25), и в Бельгии (VII, 17, 76), где тогда был прокуратором римский всадник Корнелий Тацит, отец или дядя знаменитого историка. Продолжительное пребывание в заальпийских странах дало ему возможность собрать о них немало сведений и написать большое сочинение о войнах римлян с германцами ("Bellorum Germaniae lib. XX), послужившее главным источником Тациту для его "Германии". Впоследствии он был прокуратором в Нарбонской Галлии и в Испании. Близость его к Веспасиану, с сыном которого, Титом, он вместе служил в Германии, выдвинула его на один из важнейших постов государственной службы: он был назначен начальником мизенского флота. Во время его пребывания в этой должности произошло в 79 г. по Р. Хр. известное извержение Везувия. Подъехав на судне слишком близко к месту катастрофы, чтобы лучше наблюдать грозное явление природы, он погиб жертвою своей любознательности. Подробности этого события изложены его племянником, П. Младшим, в длинном письме к Тациту (Epist. VI,16). П. был человек необыкновенного трудолюбия. Не было такого места, которое бы он считал неудобным для ученых занятий; не было такого времени, которым бы он не воспользовался для того, чтобы читать и делать заметки. Он читал, или ему читали в дороге, в бане, за обедом, после обеда, причем отнималось время и у сна, насколько это было возможно, так как он считал потерянным всякий час, не посвященный умственным занятиям. Читались всякие книги, даже и плохие, так как, по мнению П., нет столь дурной книги, из которой нельзя было бы извлечь какой-либо пользы. Подробности об этом изумительном трудолюбии сообщает Плиний Младший, в одном из своих писем (Epist. III, 5), в котором перечисляет и ряд сочинений дяди: "De jaculatione equestri" (О кавалерийском метании), "De vita Pomponii Secundi" (Биография Помпония Секунда), три книги риторических сочинений (Studiosi III), восемь книг грамматического содержания ("Dubii Sermonis", VIII), тридцать одна книга истории, начинавшейся с того пункта, где кончил свою историю Ауфидий Басс ("A fine Aufidii Bassi XXXI), вышеупомянутое сочинение о Германии и, наконец, тридцать семь книг "Естественной истории" ("Naturalis Historiae" XXXVII). Кроме того, после смерти его осталось сто шестьдесят книг мельчайшего письма с выписками или заметками, какие он делал при чтении. Из всех сочинений П. дошла до нас только "Естественная история", представляющая собой энциклопедию всевозможных знаний, накопленных древним миром о природе и ее произведениях. Тут перед нами развертывается все мироздание, как его понимали греческие и римские ученые. Прежде всего идут сведения астрономические и физические (2-я кн.), затем сведения о земле, ее географическом разделении и устройстве ее поверхности с указанием народов, ее населяющих, городов и гаваней (3—6 кн.). Далее следует собственно естественная история, начинающаяся с животного царства и прежде всего с человека (8—11 кн.); в отделе о растительном царстве (12—32 кн.) говорится не только об уходе за деревьями, но и об употреблении растений с лечебною целью, а затем и о лечебных средствах, извлекаемых из царства животных. В остальных книгах (33—37) речь идет о неорганической природе и ее приспособлении к потребностям человека — о камнях и металлах, об извлечении лечебных средств из металлов, о красках для живописи и о самой живописи, о пользовании земляными породами для пластических произведений, кстати о художниках и их произведениях, об употреблении камней в искусстве и медицине и, наконец, о драгоценных камнях и о том, где их находят и как их обделывают. Сочинение это, по словам его автора (Praef., 17), потребовало от него прочтения приблизительно двух тысяч томов, из которых им было извлечено до двадцати тысяч заметок; П. прибавил к ним множество данных или неизвестных его предшественникам, или открытых впоследствии. Сочинение посвящено и передано в 77 г. по Р. Хр. Титу и состояло первоначально из 36 книг, к которым после смерти автора была прибавлена еще книга, заключающая в себе перечень содержания и указание источников для каждой книги. Этою книгой в изданиях и начинается сочинение П. Значение труда П. в римской литературе огромно. Оно долго служило источником, из которого черпались сведения о мире и делались извлечения для составления руководств по разным предметам (географии, медицине и др.). Как много оно читалось не только в древности, но и в средние века, видно из того, что оно дошло до нас почти в двухстах рукописях. Особенная важность его для нашего времени вытекает из того, что огромная масса сочинений, которыми пользовался автор, теперь потеряна. П. делает ссылки на 327 греческих и 146 римских писателей. Поэтому в числе источников изучения древнего мира "Естественная история" П. играет для нас роль, нередко ничем не заменимую. Что в массе сообщаемых П. сведений не все точно и не все складно передано — это при подобном характере труда вполне естественно, и мы не имеем права быть чересчур придирчивыми к автору, вообще очень добросовестному и осторожному. Нельзя не заметить только, что его стиль отличается замечательною неровностью и в разных частях сочинения различен: то риторичен, то сух, то просто неряшлив. Лучше всего слог П. во вступлениях, где у него нередко является и воодушевление, и сжатость, и сила выражения. Везде в его сочинении веет дух человека, не только страстно любящего науку и преклоняющегося перед величием природы, но и вообще проникнутого высоким нравственным миросозерцанием и чувствами доброго гражданина. И по учености, и по нравственному достоинству "Естественная история" может быть названа украшением римской литературы. Какую важность этому труду придавали и придают в новое время, это видно из того, что над примечаниями к переводу его на франц. язык, сделанному Ажассоном де-Грансан (Париж, 1829), работал целый ряд выдающихся натуралистов и филологов, каковы Кювье, Дану, Летрон и др. В 1896 г. в Лондоне вышел перевод глав, относящихся к истории искусства, сделанный К. Jex-Blake, с комментариями Sellers'a и добавочными примечаниями (Urlichs'a. Из новейших, обработанных критически изданий лучшее — Лудвига Яна (Лпц., 1854—1860), в настоящее время переиздаваемое Майгофом (в 1897 г. вышел 4-й т.).

В. Модестов.