Партии политические

Определение "Партии политические" в словаре Брокгауза и Ефрона

Партии политические
Партии политические

(лат. pars — часть) — институт государственного, именно конституционного права. Этим именем обозначаются более или менее значительные группы людей, имеющих общие политические идеалы, стремящихся к одним и тем же политическим реформам и организованных для защиты этих идеалов или для борьбы за их осуществление. В точном смысле слова политические П. могут существовать лишь там, где народу (или, по крайней мере, более или менее широким его кругам) предоставлено (легальное) участие в государственной жизни; в государствах с неограниченной властью партиями, и то с натяжкой, могут быть названы лишь организованные революционные группы вроде Молодой Италии (см.) или, после ее уничтожения, "мадзинистов". Подобные сообщества тем отличаются от настоящих политических П., что не имеют постоянного прямого влияния на государственные дела; их деятельность направлена на подготовление моментального переворота, который может наступать только в более или менее отдаленном будущем. До его наступления такая группа влияет на общественную жизнь преимущественно отрицательно, т. е. вызывая принятие направленных против нее мер. Она, конечно, может сильно влиять на умы, но это не есть непосредственное влияние на ход государственных дел. В органах местного самоуправления (в думах, земствах) могут возникать общественные группы, аналогичные партиям, но, преследуя местные цели, они не могут иметь общеполитического характера. Рядом с ними стоят группы людей, имеющих известные общеполитические идеалы (консервативные, либеральные, конституционные, социалистические), но, не будучи организованы, они не могут называться П. В государствах, где народ принимает участие в законодательной или вообще государственной жизни, П. являются совершенно необходимым институтом: без них государственная машина не могла бы двигаться правильно. Тем не менее ни в конституциях, ни в каких-либо иных законах обыкновенно не бывает ни малейшего намека на существование П. Так, в Соед. Штатах конституция установляет съезды выборщиков, на обязанности которых лежит избрание президента Союза. Организация съездов нормирована законами, и они являются органом государственной власти. Тем не менее совершаемый ими акт есть простая формальность: гораздо более существенную роль играют конгрессы П., намечающие кандидатов на тот же пост, но никаким законом не предусмотренные. Точно так же в английском парламенте порядок дня намечается спикером по соглашению с лидерами различных партий; ответные адресы на тронные речи, избрание спикера и многое другое совершается по соглашению между ними же; таким образом П. являются постоянно и правильно функционирующим органом парламента — и, однако, закон их совершенно игнорирует. Несмотря на громадное значение П. в государственной жизни, несмотря на необъятную партийную литературу, трактующую о тех или иных П. или их принципах, П., как институт, конституционного права, до сих пор совершенно не изучен. Известный консервативный немецкий публицист Шталь (см.) классифицировал все П. по их отношению к принципам революции и легитимности. Борьба П., по Шталю, есть борьба между человеческим правом и божеским правом, между учреждениями, созидаемыми сообразно с минутными потребностями и прихотями человека, и учреждениями, установленными Божественным Промыслом — короче, между злом и добром. Такая теория имеет, очевидно, публицистическое, а не научное происхождение, и совершенно не соответствует фактам, в особенности в Германии, где ход государственной жизни относился (в 1860-х гг.) с одинаковым отрицанием не к принципу революции, и к принципу легитимности (см. Fr. J. Stahl, "Die gegenw ä rtigen Parteien in Kirche u. Staat", Берл., 1863, 2 изд., 1868; критика у Блунчли). Другая теория, до сих пор находящая сторонников, была предложена цюрихским консервативным политическим деятелем Фр. Ромером ("Lehre von den politischen Parteien", Цюрих, 1844). Эта теория искала психологического основания для классификации П. Человеческое общество родится, развивается и умирает; следовательно, оно бывает молодо или старо. Сообразно с его возрастом, в нем преобладают те или другие политические воззрения. В детстве у человека преобладают пассивные силы духа, в нем развита восприимчивость и живая фантазия, но отсутствуют творческие силы и разумная критика. Такому состоянию всего более соответствует радикализм. В юности и в зрелом возрасте преобладают творческие силы духа и здоровая критика, причем в юности большее значение играет стремление к творчеству, а в зрелом возрасте — к сохранению приобретенного. Такому состоянию соответствуют либерализм и консерватизм. Наконец, в старости вновь выступают наружу пассивные силы духа страх перед всем новым, привязанность к старому: этому соответствует абсолютизм. Таким образом либерализм и консерватизм не противоположны друг другу; они переходят один в другой и являются как бы двумя сторонами созидающего и охраняющего духа. Противоположны им родственные между собой радикализм и абсолютизм. В обществе одновременно уживаются элементы молодые и зрелые, дряхлые и нарождающиеся, и сообразно с этим всегда в одном и том же обществе мы видим П. радикальные, либеральные, консервативные и абсолютистические; преобладают те из них, которые ближе подходят к темпераменту и к духу народа. Наличность всех их совершенно неизбежна; государственная жизнь должна идти по равнодействующей развиваемых ими сил, и разумный политик, даже борясь с ними, никогда не должен стремиться к полному уничтожению какой-либо из них, ибо такая цель недостижима, а стремление к ней может только загнать болезнь внутрь организма. Принадлежность отдельного лица к той или иной П. определяется преимущественно его темпераментом: так, Алкивиад всю свою жизнь был мальчиком, Перикл до гроба оставался юношей, Сципион — мужем, а Август родился стариком; так точно и народы отличаются различными характерами. Немцы по своему темпераменту консервативны; но по складу ума — либеральны; русские по темпераменту радикальны, но по складу ума склонны к абсолютизму; французы — наоборот. Теория эта является как бы практическим применением органической теории общества, и потому она очень пришлась по душе стороннику последней, Блунчли, который принял ее в общих чертах, сделав в ней лишь некоторые поправки, чтобы устранить слишком очевидные несообразности. Так, он признал ее применимой только к чисто политическим П., рядом с которыми стоят П. религиозные, национальные, сословные и другие (см. "Charakter und Geist der politischen Parteien", Нёрдлинген, 1869; эта книга, в переработанном виде, составила впоследствии последнюю часть "Политики" Блунчли). Но и с такой поправкой теория Ромера является слишком явно проникнутой конституционно-консервативными тенденциями, слишком отвлеченной и слишком мало соответствующей фактам. П. слишком разнообразны, слишком зависят от обстоятельств эпохи, места и государственного строя, чтобы их можно было классифицировать вне зависимости от этих условий. В древней Греции и Риме, где народ принимал участие в государственной жизни и низшие классы стремились к расширению этого участия, борьба шла между аристократическими и демократическими П., причем последние нередко группировались под знаменем какого-либо тирана. В средние века народ мало принимал участия в государственной жизни, и потому настоящие партии тогда отступают на задний план; однако, борьба между гибеллинами и гвельфами, между сторонниками государственной и церковной власти, имеет значительное сходство с борьбой партийной. На рубеже средних и новых веков политическая борьба является в форме борьбы религиозной; группы людей, преследующие политические цели, организуются в религиозные секты. Настоящего развития партийная жизнь достигает только в последнее время, с развитием конституционного строя, особенно в государствах, где господствует парламентаризм (см.). Но и тут нельзя указать одного критерия; на основании которого можно было бы классифицировать П. В государствах мало культурных, где низшие слои народа являются только "голосующим стадом" (Stimmvieh), настоящая борьба идет только между представителями одного и того же правящего класса и принимает обыкновенно личный характер. Правда, борющиеся за власть лица выставляют на своих знаменах, для привлечения избирателей, различные принципиальные программы, но, достигнув власти, они им легко изменяют. Хотя группы, идущие за подобными вождями, именуют себя иногда консервативной, либеральной и т. п. партией, но их противники в той же стране называют их, по именам вождей, стамбулистами, каравелистами, трикупистами, дельянистами и т. д. Во франц. литературе для подобных П. употребляются клички: котерия или клика. В таком положении находятся Болгария, Греция, Румыния, в значительной степени Сербия, отчасти Испания и даже Италия. Не всегда, впрочем, ходячее наименование П. по имени вождя свидетельствует об отсутствии строго принципиальной программы; так, либералы в Англии охотно сами себя называют гладстонианцами (даже теперь, когда Гладстон сошел со сцены), но это свидетельствует только об уважении их к великой личности вождя, сумевшего воплотить в себе дух П. Гораздо более личный характер имеют парнеллисты и антипарнеллисты в Ирландии. В Италии его не имели мадзинисты и гарибальдийцы. Неправильно было бы видеть личную П. в бонапартистах, так как бонапартизм представляет строго определенный режим и принцип. В небольших странах, как, напр., Болгария, идет постоянная борьба между иностранными державами за рынки и влияния; для достижения своих целей они завязывают связи с теми или иными борющимися там П., и потому П. в этих странах обыкновенно приобретают определенный цвет в области иностранной политики, что нисколько не мешает им сохранять их личный характер. Так, на Балканском полуострове есть партии русофильская, австрофильская, англофильская и др.; в таком же роде существовали П. в Польше и Швеции в XVIII в. Что русофильство или англофильство не связано с внутренними, истинными стремлениями П., а является только орудием для достижения власти — это доказывается той легкостью, с какой партии меняют свою окраску: русофил Стамбулов, по достижении власти, немедленно обратился в противника России, а ее противник Стоилов так же внезапно обратился в ее сторонника. В государствах, где не закончена борьба между различными формами правления, или где эти формы часто сменяют друг друга, в партии группируются сторонники того или иного режима: так, во Франции и в Испании существуют республиканцы и различных видов монархисты. Так как в большей части государств отношения к церкви (преимущественно католической) не могут считаться окончательно определившимися и так как церковь везде претендует на более широкую власть, чем та, которая предоставлена ей правительствами, то во многих государствах (Германия, Австрия) доныне существует П. клерикальная, стремящаяся к господству церкви и противополагаемая всем остальным светским П. Такая П. существует (и даже имеет серьезное влияние) и в Италии, но там она не выступает на арену парламентской борьбы, находя более выгодным действовать из-за кулис ее. В иных странах, напр. во Франции, самостоятельно организованной клерикальной П. нет только потому, что она действует в более или менее постоянном союзе с какой-либо из остальных П. В странах, где церковь отделена от государства или где, в силу исторических условий, она не может рассчитывать на торжество, клерикальной П. нет (Соед. Шт., чисто протестантские страны, напр. Англия). Неправильно было бы, однако, думать, что преобладающее положение церкви и все, что с этим непосредственно связано (конфессиональная школа и т. п.), является единственными пунктами в программах клерикальных П. Опираясь на определенные классы народы, имеющие свои политические и экономические интересы, эти П. неизбежно принимают широкие политические программы и в сущности являются вполне светскими, но, в силу условий, весьма разнообразными по тенденциям; так, в Австрии клерикальная П. является вполне реакционной, в Германии она заключает в себе многие демократические и либеральные элементы. В государствах со смешанным и притом неравноправным этнографическим составов, как в Австрии и Венгрии, угнетенные национальности, стремясь к улучшению своего положения, требуют реформ; но так как угнетение имеет характер не общий, а частный и именно национальный, то и протест принимает такие же формы. Обыкновенно в таких странах первыми поднимают знамя протеста более зажиточные и развитые классы: так как низшие классы чувствуют гнет не как члены известного сословия или класса, а как члены известной национальности, то они охотно идут за своей аристократией, как за вождем на пути к завоеванию прав. Аристократические элементы, рассчитывая на их прочную поддержку, вносят в свои программы требование всеобщего голосования. Между тем, по мере приобретения ими влияния, правительство, представляющее интересы господствующей национальности, стремится к соглашению с ними; тогда национальные П. охотно удовлетворяются уступками, выгодными для господствующих классов, и забывают свое радикальное прошлое. Так случилось со старочехами, потом с младочехами; так случилось и с младоруссинами (иначе украйнофилами) в Галиции (см. Романчук). Только когда П. отбрасывает всякую националистическую окраску и требует не преобладающего или хотя бы равного положения, но исключительно для своей национальности, а равноправности всех национальностей — только тогда П. гарантирована от подобной измены своим основным принципам. Это можно сказать относительно галицинских радикалов. Однако, бывают случаи, когда П., сохраняя свою националистическую окраску, является тем не менее вполне и несомненно и демократической и радикальной; это верно, напр., относительно ирландской национальной П. При равноправности национальностей (Швейцария, Соед. Штаты), национальных П. быть не может. В государствах с более или менее однородным этнографическим составом населения, уже сравнительно давно живущего конституционной жизнью, и вместе с тем с прочно установившимся государственным порядком, П. принимают характер чисто и откровенно политический; это имеет место в Германии, Англии, Соед. Штатах, в последнее время и во Франции. Однако, и тут не все П. и не всегда имеют такой характер; так, в Германии, рядом с консервативной и другими политическими П., имеются датчане, поляки и эльзасцы, как представители националистических П.; там же. есть П. вельфов — противников Германской Империи и сторонников восстановления несуществующего Ганноверского королевства; там же, наконец, имеется сильная клерикальная П. В Англии имеется П. ирландская, во Франции сохраняются остатки бонапартистов, роялистов и т. д. Иногда различные П. группируются сообразно с каким-нибудь отдельным, особенно важным в данный момент вопросом. Так, в Соединенных Штатах вопрос о рабстве создал две сильные партии, из которых одна (демократическая) стремилась к ограждению прав отдельных штатов, чтобы рабовладельческие штаты имели возможность сохранить у себя рабство, а другая (республиканская) являлась более централистичной, признавая за Союзом право отменить рабство на всей своей территории. Потом эти же П. были разъединены вопросом о таможенном тарифе, а в 1696 г. они реорганизовались и основным стал вопрос о золотой или серебряной валюте. Вопрос об отношении между правами союза и отдельных кантонов является основным и для группировки П. в Швейцарии. Иной характер имеют П. в Англии и Германии, но и здесь замечается между ними существенное различие. Избирательное право Англии не знает перебаллотировок; в каждом округе побеждает кандидат, собравший на своем имени хотя бы относительное большинство; поэтому П., распавшаяся по какому-либо вопросу, обречена в Англии если не на совершенную гибель, то на весьма крупные потери. Так, ирландские националисты после разделения их на парнеллистов и антипарнеллистов потеряли 5 округов в пользу консерваторов, хотя и тогда в этих округах за ними оставалось несомненное большинство; так, потери либералов, когда они в 1886 г. разделились на гладстонианцев и унионистов, были несравненно более значительны в парламенте, чем в стране. Английское избирательное право не способствует, таким образом, дроблению П., вследствие чего в Англии (собственно и доныне существуют только две больших П. — виги и тори, или либералы и консерваторы; остальные партии, как либералы-унионисты, имеют всегда только эфемерное существование и обыкновенно скоро после возникновения заключают союз, а потом сливаются с одной из двух больших партий. Радикалы в Англии до сих пор не обособились от либералов, а отделившаяся от них независимая рабочая партия имеет ничтожное значение. Напротив того, германское избирательное право, признающее перебаллотировки, благоприятствует дроблению П. Поэтому здесь каждая общественная группа, имеющая самостоятельные интересы, организуется в самостоятельную П. В Германии существуют три консервативных П. (собственно консервативная, имперская и антисемитическая), три или четыре либеральных (национал-либеральная, два крыла свободомыслящей, южно-германская народная партия), одна социал-демократическая и одна клерикальная. То же самое можно сказать о Франции.

Организация политических П. Всякая большая политическая П. имеет разветвления если не по всей, то по значительной части страны; во всех избирательных округах или, по крайней мере, в значительных административных центрах она имеет свои организации, общества и союзы, задачи которых — пропаганда идей П., привлечение к ней новых сторонников, руководительство предвыборной агитацией; союзы эти пополняются либо кооптацией, либо посредством выборов на общих собраниях П. Наиболее характерную организацию имеют социал-демократы в Германии. К этой П. считаются принадлежащими все лица, признающие ее программу, хотя бы не платящие ежегодных взносов. Все эти лица, живущие в пределах одного избирательного округа, периодически собираются на митинги, на которых решают партийные дела. На митингах выбираются доверенные лица (Vertrauensm ä nner) П., составляющие бюро партии в данном округе, а также делегаты на ежегодный партийный съезд (Parteitag); он выбирает центральное бюро П., заведующее партийной кассой и всеми остальными делами П. Это бюро независимо от членов П. в парламенте. Кандидаты в депутаты намечаются на митингах в отдельных округах. Таким образом, П. организуется снизу вверх, вследствие чего в ее программе отражаются колебания в настроении массы. Раздоры в П. и ее распадение хотя и возможны, но, во всяком случае, менее вероятны, чем в других П., в которых организация идет сверху вниз, членами П. признаются только лица, платящие ежегодный взнос, и преобладающее влияние на партийных съездах и в партийных бюро принадлежит депутатам парламента. Почти все П. имеют свои официальные органы. Депутаты каждой П. имеют отдельные заседания, на которых обсуждается тактика П.; на этих заседаниях выбирается глава П., в Англии называемый лидером. Кроме лидеров в Англии у П. имеются еще так наз. плетки (whips), помогающие лидеру. Каждый законодательный, административный или иной вопрос, поступающий на обсуждение парламента, предварительно обсуждается обыкновенно на частных собраниях П., на которых и решается их отношение к нему. Каждый член партии обязуется по важным вопросам подавать голос сообразно с решением П., хотя бы и не вполне был с ним согласен, или выходить из состава П. Этот так называемый Parteizwang, впрочем, проводится с разной степенью последовательности в разных партиях. Так, он особенно строг в польских партиях Германии и Австрии, где и в существенных, и во второстепенных вопросах охотно подчиняются духу партийной дисциплины; напр., в 1893 г. польская партия в Германии 9-ю голосами против 6-ти решила поддержать военный законопроект гр. Каприви, и вся П., как один человек, вотировала за него. Слабее этот дух дисциплины в других П. Германии, еще слабее — в Англии и Франции. Тем не менее и там члены, вследствие серьезных разногласий, часто выходят или исключаются из состава П. Во многих парламентах существуют лица, не принадлежащие к составу ни одной из существующих П.; их особенно много в Германии, где они называются шутливым прозвищем "диких" (Wilde); иногда они являются "гостями" (Hospitant) той или другой П. Обыкновенно дикими оказываются депутаты, отклонявшиеся от всех партийных программ и не желающие подчиняться партийной дисциплине; иногда причины бывают личные — вражда с вождем партии или что-либо иное; так, Альвардт не вошел, в Германии, в состав антисемитической П. не вследствие принципиальных разногласие, а вследствие того, что антисемитическая П. не пожелала марать себя союзом с признанным клеветником. Об отдельных П. см. соответствующая статьи. О партийном управлении см. Парламент, Парламентаризм, Оппозиция, Обструкционизм, Ответственность министров. Литературу предмета см. при этих словах.

В. Водовозов.