Оспа

Определение "Оспа" в словаре Брокгауза и Ефрона

Оспа (лат. Variola) — губительная болезнь, ужасы которой почти неизвестны современникам. Знаменитый врач XVII в. Сиденгам называет ее "отвратительнейшей болезнью, унесшею в могилу больше жертв, чем все другие эпидемии, чем порох и война". Известный историк Маколей, говоря о смерти королевы Марии, погибшей от О. в конце XVII ст., замечает, что эта болезнь, над которой наука одержала ряд блестящих побед, была в то время одной из самых ужасных пособниц смерти. "Моровая язва или чума была более смертельна, но зато она посетила наш берег лишь однажды или дважды на памяти людей, тогда как О. неотступно пребывала между нами, наполняя кладбища покойниками, терзая постоянным страхом всех тех, которые еще не болели ею, оставляя на лицах людей, жизнь которых она пощадила, безобразные знаки, как клеймо своего могущества, делая ребенка неузнаваемым для родной матери, превращая красавицу-невесту в предмет отвращения в глазах жениха". "О. не щадила никого — говорит проф. Иммерман — ни знати, ни черни; она распространяла свою губительную силу также часто в хижинах бедных, как и в жилищах богатых, она проникала в дворцы государей и не раз угрожала европейским династиям". Из коронованных особ умерли от О. в одном только ХVIII ст.: Вильгельм II Оранский, имп. Иосиф, Людовик — дофин Франции, Людовик XV, герц. Бургундский с супругой и старшим сыном, принц Иосиф-Фердинанд Баварский, курфюрст Эммануил Баварский, королева Мария, принцесса Стюарт — младшая дочь Якова II, курфюрст саксонский, эрц-герцогиня — инфанта австрийская, имп. Иозеф, инфант неаполитанский, королева Анна, имп. Петр II и некоторые другие. Начало оспенных эпидемий относится к глубокой древности и, следовательно, точных о них сведений ожидать нельзя. Исследователи старины согласны, что внутри Африки оспа появилась раньше, нежели в других местах, и отсюда распространилась на остальной мир. Эберс, на основании открытых им папирусов, относит первое описание О. в Египте к 3730—3710 гг. до Р. Х. По исследованиям Визе, О. была известна китайцам за 3000 л. до Р. Х. Трактат об О. "Теучиу-фа" написан в 1122 г. до Р. Х. Впрочем, здесь же надо заметить, что все сведения об О., относящиеся к глубокой древности, не безусловно достоверны, а составляют более или менее остроумные догадки и толкования исследователей, однако, не всегда согласные между собой. Не разбираясь в филологических тонкостях, в египтологии или санскрите, заметим лишь, что, например, сами китайцы отрицают древность у них О., относя ее к VI в. после Р. Х. Китаец Гжу-чунь-гу пишет: "что касается до начала происхождения О., то я, изучив книги самых древних времен, узнал, что в древности вовсе не знали этой болезни, а, следовательно, не было и книг о ней; это от того, что в древние времена воздух неба и земли был очень чистый, хороший, сердца людей были не испорчены, а нравы прекрасные". Уверение это, однако, плохо вяжется с существованием в Китае особой богини "Доу-чжень-нян-нян", защитницы от О. и кори, которой во многих местах Поднебесной империи и до сих пор приносят жертвы. По уверению Визе, в Китае уже за 1000 лет до Р. Х. прививали легкую человеческую О. с целью защиты от заболевания тяжелыми ее формами. Китайский врач Jomeishan произвел первую успешную прививку предохранительной человеческой О. внуку императора Tchin-Tzong'a из династии Sing. В Индии, в "Книге жизни" (Ayur-veda), составленной в VI в. до Р. Х. (по Визе, в IX в.), в главе о разных кожных страданиях и лихорадке, описана болезнь, вполне соответствующая О. Существование последней в Индии с незапамятных времен доказывается поклонением особой богине О. — Manatale. Ужасный религиозный обряд совершался — быть может совершается и доныне — для умилостивления этой богини. Вот описание этого празднества английским хирургом Киллотом в 1793 г. "Перед храмом Manatale собралась громадная толпа народа; над нею в воздухе висел человек, сквозь кожу спины которого продеты были два крюка, привязанные веревками к концу длинного рычага, утвержденного на высоком столбе. После того как несчастного провели кругом по воздуху, те, которые держали другой конец рычага, опустили его на землю. Засим его снова подняли на воздух; на лице его все время замечалось выражение веселья и бодрости, которое громко игравшая музыка, казалось, еще более увеличивала. Через четверть часа опустили его опять, поспешно сняли с рычага и немедленно повели в находившийся близ храма дом, где вынули из него крюки и перевязали раны. По пути к дому зрители с восторгом приветствовали мученика и вырывали друг у друга цветы, лимоны и другие безделушки, которые он бросал и которые они сохраняли как божественные дары. Тотчас после этого привели другого добровольца, с которым проделали то же, что с первым". Надо думать, что О. сильно свирепствовала в Индии, если народная фантазия придумала такой жестокий способ, нашему пониманию, конечно, недоступный, для воображаемого предохранения от О. Евреи, за 1500 лет до Р. Х., поняли, что в изоляции и оставлении места господства оспенной эпидемии заключается вернейшее средство предохранения. В Исходе (гл. IX, стих 9—10) упоминается, что египтяне были поражены "злокачественной черной О.". У арабов, по свидетельству арабского врача Арона, жившего в VII ст., О. была известна с древних времен. Знаменитый арабский врач R â zi или Rhases (850—923 г. по Р. Х.) оставил классическое описание О., недавно переведенное на русский язык В. О. Губертом. В Греции первое описание О. приписывается Фукидиду; однако, ближайшая критическая оценка описанной им повальной болезни в Афинах (в 430—425 гг. до Р. Х.) заставляет многих ученых подозревать в этом описании другую болезнь — пятнистый тиф (по Гекеру, ныне не существующая форма тифа — typhus antiquorum) или даже чуму (Шпренгель). У современника Фукидида — отца медицины Гиппократа — также не нашли описания, безусловно относящегося к О. Дело в том, что в то отдаленное время все так называемые в медицине острые сыпи не различались между собой и для каждой из них не имелось особого названия. Поэтому нельзя не согласиться с исследователем творений Гиппократа Бароном, который говорит: "Хотя Гиппократ нигде в своих сочинениях не упоминает прямо об О., как о болезни sui generis, я тем не менее думаю, что после рассмотрения некоторых мест из его произведений, можно убедиться в том, что он не только с нею был знаком, но даже положительно признавал сыпь характерным признаком одного рода лихорадок". Вообще в Европе, до VI в. нашей эры, хотя оспенные эпидемии и свирепствовали с ужасающей силой, сохранилось мало свидетельств, не возбуждающих возражений. Некоторые ученые признают О. в описаниях Геродота, Руфа и Галена; другие же отрицают, разумея, вместо нее, тиф или чуму. Только с VI в. О. фигурирует под сохранившимся до сих пор ее латинским названием Variola, впервые употребленным епископом Марием из Аванша в 570 г. после Р. Х. С этого времени О., под своим несомненным именем, косила ежегодно множество жертв в Европе. Не станем следить за нею из века в век, но остановимся на некоторых потрясающих моментах ее беспрепятственного господства. Среди норманов, во время нашествия их на Париж (в 846 г.), распространилась до ужасающих размеров О. Заболел и лейтенант короля Коббо. Король, из опасения, что зараза дойдет до него самого и его двора, приказал убить всех зараженных, а также и всех находившихся при больных. Такая радикальная мера дает понятие о силе и жестокости болезни, против которой она была принята. С другой стороны, уже рано стали предъявлять к медицине неотступное требование спасения от этой болезни и жестоко наказывали беспомощность врачей. Бургундская королева Аустригильда, умирая от О., просила своего супруга, в виде последней милости, казнить ее обоих врачей, если они не сумеют спасти ее. Король Гунтран исполнил ее просьбу и приказал изрубить мечами ученых врачей Николауса и Донатуса. Придуманные против О. заклинания, молитвы и талисманы, конечно, нисколько не содействовали ослаблению О. Распространение ее дошло до такой степени, что редко было встретить человека, не перенесшего О.; поэтому в средние века у немцев и сложилась поговорка: "Von Pocken u. Liebe bleiben nur Wenige frei". С ХV в. Европа уже представляла как бы сплошную оспенную больницу, так что врачи (напр. Меркуриалис) стали утверждать, что "каждый человек должен болеть О., по крайней мере один раз в жизни". Известно, что в отношении кори такое странное убеждение сохранилось до сих пор. Английский врач Кильвай в своем трактате об О. (1593 г.) "считал излишним вдаваться в подробное описание этой болезни, так как она хорошо известна почти каждому". Из Европы О. перешла в Америку, где в 1527 г. она похитила много миллионов жизней, так как вымерли без остатка многие племена. В 1577 и 1586 г. страшные оспенные эпидемии терзали Францию, о которых Баллоний писал: "такой смертности не случалось на памяти людей; умирали почти все, которые были поражены О." Начиная с XVII стол. имеется уже много фактических данных об О., зарегистрованных современниками. Так как не было страны в Старом и Новом Свете, в которой не свирепствовала бы О., то получается страшная картина истребления и обезображения человечества. Во многих государствах сохранились цифровые данные о смертности от О. Так, в британском музее имеются такие статистические сведения о смертности в Лондоне в XVII ст. В следующем столетии ужасный оспенный мартиролог продолжался: "едва-ли один человек из тысячи не был болен О.", писал в 1747 г. Мед, а под конец столетия, в 1788 г., Плек говорит, в своих "Очерках сравнительной смертности во все времена", нижеследующее об О.: "редко кто избегает этой болезни, особенно в многолюдных городах, где очаги заразы существуют постоянно. Едва ли горсть людей, уроженцев столицы, может быть уверенной, что избежала этой заразы, которая кроется везде вокруг них". От О. умирала 1/6 — 1/8 часть всех заболевших, а у маленьких детей смертность достигала даже 1/3. По отношению к общей смертности на долю О. выпадала 1/4 и даже более 1/3. Общая цифра всех смертных случаев от О. определялась в Пруссии, к началу XIX века, в 40000 чел. ежегодно. По Юнкеру, в одном 1796 г. погибло в Германии 70000 жителей от этой болезни. Вообще же вычислили, что в Европе ежегодно умирало от О. более полутора миллионов людей. Но даже в тех случаях, где О. щадила жизнь, она часто оставляла после себя неизгладимый вред. Множество женщин было обезображено рубцами; других О. лишала здоровья, слуха и зрения. Императрица Мария-Терезия в своих письмах трогательно описывает свои страдания от перенесенной ею О.; ее министр Кауниц запретил произносить в его присутствии название этой ненавистной болезни. Многие видели в производимых ею опустошениях непредотвратимое предопределение судьбы. Такое отчаяние было неуместно в конце XVIII в., когда в Европе уже производились прививки легкой человеческой О. (инокуляция), предохранявшие от заболевания тяжелой ее формой. Человек научился уже идти навстречу губительной заразе и победоносно подчинил ее себе: подвергаясь легкому заболеванию, он страховал себя от тяжкой О. Кроме того в разных местах Европы уже накоплялись наблюдения о благодетельной предохранительной силе коровьей О.; наконец, в 1796 году, явился благодетель человечества, спасший его от дальнейшего истребления О. Имя его Эдуард Дженнер (см. и ниже Оспопрививание). В XIX столетии шла борьба с О. новых способов предохранения от заболеваний ею, причем победил безопасный метод предохранительной прививки коровьей О., вытеснивший опасную инокуляцию и одержавший ряд блестящих побед над О. Последняя свирепствовала еще в 1814, 34, 46, 58 и 1872 гг., но далеко уже не с такой силой как в предшествовавших столетиях. Каждая эпидемия давала новые блестящие доказательства предохранительной силы оспопрививания (см.): заболевали и погибали или уродовались непривитые, у привитых же заболеваемость и смертность были крайне незначительны. Все оспенные эпидемии тщательно отмечены в статистических данных разных государств и составляют неопровержимые доказательства пользы оспопрививания. Исторические сведения о занесении и распространении О. в России крайне скудны. Веревкин находит первое указание на О. в описании жития преп. Алпия — иконописца, но Губерт справедливо указывает, на основании текста "Патерика Печерского", что данный больной был прокаженный. Первый намек на О. содержится в Никоновской летописи под 1427 годом. В начале XVII века О. была занесена из России в Сибирь, следовательно, уже существовала у нас. По мнению Словцова, О. в Сибири истребила 1/3, 1/2 и даже 3/4 населения. "Все отделы племен сократились в людности, а иные даже вымерли, если не во время здесь означенных, то в последовавшие повторения болезни". Слово оспа встречается впервые в 1653 году в переписке доктора Белау (прозванного в России Белоусовым) с аптекарским приказом, которому он предложил приобресть от него чудодейственное средство "инрог" (единорог) против О. В 1680 году уже был издан указ о мерах предупреждения против распространения О., за которым в последовавшее время следовали разные правила о порядке объявления и пресечения развития этой болезни. 18 января 1730 г. умер от О. император Петр II. Тем не менее сколько-нибудь верных данных о размерах распространения зла нигде не содержится; Димсдель, прививший императрице Екатерине II предохранительную человеческую О., уверял, что по его исчислениям в России ежегодно умирало от О. до двух миллионов людей; на чем основано это исчисление — неизвестно. Не менее произвольно было вычисление Гуна, относящееся к началу текущего столетия, о том, что в России ежегодно умирали от О. 440 тыс. чел. Единственные достоверные сведения представил пастор Грот относительно смертности от О. в Петербурге за девять лет (1771—1779). Из его данных видно, что из десяти заболевших О. умирал один. Сам Грот уже высказал, что в остальной России смертность от О. была значительно выше указанного размера, но, по отсутствию метрик, судить о том с положительностью невозможно. У инородцев, по Гроту, из 1000 человек, больных О., наверно умирало сто. В текущем столетии О. в 1851 году господствовала в 27, в 1855 г. в 24 губ. С 1800 по 1855 год она свирепствовала в некоторых губерниях по несколько раз: в Архангельской 24, в Лифляндской 21, в Петербургской 20, в Томской 16, в Пермской 15, в Московской, Курляндской, Киевской по 12 раз, в Олонецкой и Волынской по 11, в Астраханской, Саратовской и на Кавказе по 10 раз, во многих губерниях по 9, 8, и 5 раз. Да и до настоящего времени нет года, свободного во всей России от оспенных эпидемий: они то угасают, в зависимости от энергии борьбы с ними, то опять вспыхивают с новым ожесточением, появляются в других местах и опять исчезают. Все это, конечно, потому что безусловно правильного оспопрививания, как во многих других государствах, у нас не производится, но происходит лишь борьба по мере опасности.

В подтверждение высказанного о распространении О. в России привожу нижеследующую таблицу, составленную по отчетам медицинского департамента за соответственные годы. Как ни высоки, как ни ужасающи нижеприведенные числа, на самом деле они далеко ниже действительных, что признает сам медицинский департамент (напр. в отчете за 1881 г., стр. 28).

Оспа в Poccиu.

Годы.	Заболело.	Умерло.	Годы.	Заболело.	Умерло.
1877	10287	2632	1884	61913	12891
1878	48341	12651	1885	69776	12837
1879	89156	25574	1886	75577	14039
1880	91442	22053	1887	125330	25884
1881	121937	28046	1888	121010	23698
1882	100596	24816	1889	95365	17993
1883	67434	16472	1890	100891	17623

После приведенных выше кратких исторических сведений об О. переходим к описанию ее. Несмотря на древность этой болезни, причина ее до сих пор точно неизвестна. Ввиду несомненной, весьма сильной заразительности О. принимают паразитарное происхождение ее, но микроорганизма, вызывающего ее, открыть не удалось. Источником заразы служат оспенные пустулы (гнойники) и все соприкасающееся с ними. Сам больной, иногда еще до высыпания пустул, все окружающие его люди, комната, мебель, вещи — служат переносчиками оспенной заразы; даже через домашних животных (собак, кошек и пр.), бывших возле оспенного больного, возможно распространение болезни. Даже после смерти оспенного больного труп его в течение некоторого времени весьма заразителен. Нельзя отрицать, что зараза передается и через воздух; это доказывается появлением О. в домах, находящихся в соседстве с оспен. больницами. Почти все люди в высшей степени расположены к заболеванию О.; между расами особенной восприимчивостью отличаются негры. О. не щадит никакого возраста, но в настоящем столетии замечено, что она снисходительнее к детям более раннего возраста. Явление это объясняется тем, что дети более защищены предохранительным оспопрививанием, нежели взрослые, у которых защитительная сила (при отсутствии ревакцинации) с течением времени угасает. Смертельная черная О. особенно поражает людей пожилых, слабых, перенесших какие-либо другие болезни. Безусловная невосприимчивость к О. наблюдается крайне редко; невосприимчивы только те, которые перенесли уже раз натуральную человеческую О. или которым была привита предохранительная коровья О. Впрочем, и в последних случаях, правда редких, возможны заболевания О., протекающие обыкновенно легко, в легкой форме, названной вариолоидом. Иногда наблюдается временная невосприимчивость, причина которой неизвестна, к оспопрививанию или к натуральной О. — Смертность от О. и в настоящее время еще очень велика, в особенности у людей, которым никогда не была привита предохранительная О. У привитых, заболевших ею, О. дает от 0 до 12,5 %; у непривитых — от 14,8 до 63 % смертности. У привитых, если они и заболевают О., все явления ее менее бурны и больные погибают не от самого вариолоида, а от осложнений его. Наиболее губительна та форма О., при которой не доходит до высыпания гнойников, а появляются только красные пятна (purpura variolosa); от этой болезни нет спасения. Далее, часто смертельны сливная О. и в особенности кровянистая или черная О. Смертность находится в зависимости от жестокости эпидемии, в начале и середине которой смертность наиболее высока; далее, от времени года (летом эпидемии более опасны), возраста, сил больного и пр. Как и в большей части других инфекционных болезней, предсказание об исходе О., кроме формы ее, серьезнее для детей и стариков, пьяниц и хилых. Бурное начало, продолжительная высокая лихорадка и обильная сыпь, в связи с описанными выше условиями, обусловливают весьма тяжелые формы О. Как уже сказано, болезнь протекает различно у привитых и непривитых. Чтобы получить представление об О. нужно рассмотреть появление ее у последних. Время от момента заражения до проявления болезни (инкубация) определяется в 10—14 дней, редко в 6—8 дней, при черной О. и еще того реже — только в 5 дней. В это время большинство больных не чувствует ничего особенного, только к концу инкубации наблюдаются некоторые расстройства: слабость, головная боль, отсутствие аппетита, головокружение, боль в пояснице, катар зева и миндалин, познабливания и незначительное повышение температуры. Наступление болезни большей частью открывается сильным потрясающим ознобом, причем уже в первый день температура тела повышается до 40, а на второй и третий день доходит до 41, иногда даже до 42° по Ц. Дыхание затруднено, аппетит отсутствует, сильная жажда, большая слабость, разбитость во всем теле; кожа горяча, язык обложен, вонь изо рта, рвота желчью, запор, иногда понос. Больной беспокоен, жалуется на боль в голове, в области желудка и в особенности в крестце (подчеркиваем как характерный признак при О.); беспокойство и тягостная бессонница увеличиваются, больной бредит, скрежещет зубами, иногда у него наблюдаются судороги. При этом часто бывают: жаба, насморк, кровотечение из носа, светобоязнь, воспаление соединительной оболочки глаз; жаба распространяется на гортань, вследствие чего голос хрипнет. Так проходят тягостные первые три для начального заболевания О., не особенно характерные, по которым, если в данной местности не господствует О., еще нельзя судить о ней. В легких случаях на второй или третий день болезни появляется краснота, похожая на коревую, иногда на скарлатинозную сыпь, что еще больше затрудняет распознавание О. Краснота эта располагается треугольниками (Симон), сначала внизу живота, потом по груди и под мышками, держится несколько часов или сутки и исчезает. В тяжелых случаях, в особенности при упомянутой выше пятнистой О., наблюдаются кровоизлияния под кожу, в глаза, кровотечения из носа, кровохаркание, кровавая рвота, кровавая моча, быстрый упадок сил и смерть наступает уже на третий или четвертый день от начала заболевания. В нормально же протекающих случаях натуральной О. с четвертого дня начинается высыпание пустул. На горячей и зудящей коже появляются небольшие красные узелки, исчезающие под давлением пальца; они напоминают коревые и высыпают преимущественно на лице и голове. Узелки расположены довольно густо, в особенности на лбу, вокруг глаз, носа и рта; немного позже, но в тот же день, они распространяются по всему телу, сначала на груди и руках, потом по животу и ногам. На второй день (пятый от начала болезни) красные узелки увеличиваются в объеме и в течение этого и следующего дня превращаются в пузырьки, содержащие светлую жидкость. Пузырьки или пустулы образуются постепенно, соответственно порядку высыпания, сначала на лице и голове, потом на теле и конечностях. Пустулы увеличиваются в течение трех дней; в середине их происходит вдавление, называемое "пупком". На девятый день от начала болезни пузырьки становятся мутными от примеси гноя и в последующие 3—4 дня происходит период нагноения, который начинается с лица. Все лицо, в особенности при сливной О., превращено в безобразную гнойную маску: веки тяжелыми гирями давят на глаза; нос, губы, все лицо запухло; голос охрипший, едва слышный; глотать невозможно; язык распух и торчит изо рта, из которого сочится вонючая слюна. Оспенные пузыри имеются на языке, во рту, на миндалинах в зеве, по всей слизистой оболочке глаз, дыхательного горла и пищевода; но здесь, вследствие размягчения слизью, пустулы рано распадаются и образуют язвы. При сливной О. сотни пузырей сливаются в одну безобразную маску. Муки больных, отвратительных по виду, издающих зловоние, не поддаются описанию; некоторые просят смерти как спасения. Боли в лице и в голове до того сильны, что вызываются даже прикосновением к подушке. При геморрагической (кровянистой) или черной О., над которой больной редко одерживает победу, все описанные явления еще более грозны. Все оспенные пузыри вместо гноя наполнены кровью; как на поверхности тела, такой же процесс происходит и внутри его. Многочисленные кровотечения во внутренних органах обусловливают страшный упадок сил и следующую за ним смерть. После гнойного или кровянистого периода, продолжающегося три дня, начинается период подсыхания. Часть пузырей ссыхается, другая лопается; те и другие, вместе с излившимся содержимым их, образуют желтые или коричневые корки, обхватывающие в виде маски все лицо, обезображенное до неузнаваемости. Те же лопнувшие и разлагающиеся пузыри на теле и конечностях распространяют нестерпимое зловоние, удаляющее наиболее преданных близких. Боли стихли, но наступает сильный зуд, как бы кусание, и является потребность к расчесам, которой несчастные больные не в состоянии противостоять, их вяжут или они сами просят о том. Расчесами поддерживается нагноение и образование корок, вследствие чего затягивается выздоровление. Мало-помалу корки начинают отпадать, оставляя под собой темно-красные пятна, которые еще очень долго держатся, то бледнея, то снова краснея, пока, наконец, кожа примет свой нормальный вид. Последнее случается, однако, редко, лишь тогда, если оспины сидели поверхностно; большей же частью они оставляют углубленные, сначала коричнево-красные, звездчатые рубцы, которые затем бледнеют, становятся белее кожи лица и до того безобразят последнее, что оно делается неузнаваемым. Однако, лишь в редких случаях больные отделываются одним безобразием; вследствие оспенного процесса в глазах — они нередко теряют зрение и остаются в живых обезображенными слепцами. По французской статистике, из 100, сделавшихся инвалидами вследствие О., 33,3 % ослепли совершенно, большая часть других ослепла на один глаз. Выздоровление от О., продолжающееся 2—4 недели (всего болезнь длится 4—6 недель), идет чрезвычайно медленно и прерывается всевозможными осложнениями, угрожающими жизни. Перенесший О. становится невосприимчивым к ней на много лет, иногда на всю жизнь; прививная коровья О. также дает невосприимчивость в течение 5—7—10 лет. Однако, встречаются исключения, когда те и другие лица, несмотря на перенесенную или привитую им О., все таки заболевают натуральной, но видоизмененной в легкую форму О. называемой вариолоидом. Течение этой болезни во всем сходно с натуральной О., но все периоды короче, все явления протекают легче, число оспин менее значительно и выздоровление наступает скорее. Единственным предохранительным средством против описанной ужасной болезни служит оспопрививание (см.), польза которого доказана вековым опытом всех стран. Если кто заболел оспой, тот подлежит строжайшей изоляции, а все окружающие должны привить себе предохранительную О., несмотря на время года и возраст. Что касается до лечения натуральной О., то оно до сих пор безотрадно, несмотря на древность этой болезни. Медицина не знает ни одного верного средства, которым могла бы прекратить О. или сократить ее течение, или устранить ее грозные явления. Этим не сказано, что врачебная помощь здесь бесполезна; она необходима для предупреждения многочисленных осложнений и облегчения страданий больных. В течение всей болезни рекомендуется прохладное содержание и прохладные ванны. В Вене одно время успешно лечили сливную О. при помощи постоянной ванны. В периоде очищения корок уместны частые тепловатые ванны. С появлением сыпи смазывание кожи жирами и применение холодных компрессов способствуют смягчению болезненного напряжения. В периоде нагноения применяют мази и лекарственное тесто, которые в виде маски фиксируются на лице с целью быстрейшего заживления гнойничков и избежания обезображивающих рубцов, каковая цель, впрочем, весьма редко достигается. Особенное внимание обращают на силы больных, которых стараются хорошенько питать в периоде уменьшения и исчезновения лихорадки.

Из чрезвычайно обширной литературы об О. укажем на нижеслед. труды: J. Hecker, "Der schwarze Tod im XIV J." (Б., 1832); Bohn, "Handbuch der Vaccination" (Лпц., 1875); H. v. Becker, "Handbuch der Vaccinationslehre" (Штуттгарт, 1879); Якобий, "Оспа и оспопрививание" ("Журнал Русск. Общ. Охранения Народного Здравия", 1891); Веревкин, "История оспы в России" (СПб.); Виларе, "Энциклопедический Медицинский Словарь" (СПб., 1893; статья "Оспа"); Eulenburg, "Real Encyclopaedie" (где в 14 томе русского издания приведена и обширная литература; СПб., 1895); В. О. Губерт, "Оспа и оспопрививание" (юбилейное издание русского общества охранения народного здравия, СПб., 1896); В. Lersch, "Geschichte der Volksseuchen" (Б., 1896); "Bl ä ttern und Schutzpockenimpfung" (Б., 1896); Drasche, "Bibliothek der ges. med. Wissenschafflen" (B., 1897, ст. Variola).

Б. А. Окс.