Оковы

Определение "Оковы" в словаре Брокгауза и Ефрона

Оковы
кандалы или цепи — особые, с цепями, железные кольца, точнее — обручи, налагаемые на руки и ноги человека с целью лишить его свободы передвижения. Содержание в О. арестованных преступников (а в древнейшие времена — и военнопленных) исстари известно человечеству; повсюду железные цепи являются символом рабства и потерянной свободы, а лат. слово vincula означает как О., так и темницу, т. е. то место, где содержались лица, заключенные в О. Прежнее безразличное применение О. ко всякого рода арестантам, как подследственным, так и осужденным, притом независимо от степени тяжести наказания, грозившего им, падает с течением времени; постепенно установляется взгляд, что только наиболее тяжкие преступники заслуживают О. Помимо общего смягчения нравов, укреплению такого взгляда способствовало и то, что с устройством новых, преобразованных тюрем, побег виновного представляется затруднительным. Успехи человеческой культуры выразились, далее, в лучшем, более гуманном устройстве О. Вместо старинных О., тяжелых по весу, которые, надеваясь непосредственно на тело, причиняли преступнику нестерпимые боли и затрудняли его малейшие движения, появились О., имеющие единственной целью предупредить побег наиболее опасных преступников. В Западной Европе О. не находят такого широкого применения, как у нас. Ближе всего к России стоит Франция, где, по общему тюремному регламенту 1841 г., заключение в цепи применяется ко всем арестантам, осужденным в каторжные работы, а к арестантам других категорий — только в случае учинения буйства и насилий. Во французском флоте до сих пор применяется так называемый barre de justice, в виде дисциплинарного наказания: виновный влачит за собой в течение известного срока железное ядро, прикрепленное к его ноге. В России первые указания о заковывании в железо подследственных арестантов встречаются в двинской уставной грамоте 1397 г. В старинных русских тюрьмах арестанты содержались в тяжелых колодах (см.): ноги заключенных нередко привязывались цепью к стулу, а на руки надевались особые О. — наручники. Ключи от цепей хранились у караульных. Важных преступников приковывали к стене; для Пугачева был даже сочинен особый толстый железный прут — так называемая лисичка, — к концам которого прикреплены были ножные и ручные кандалы. Арестанты сковывались по два и более, причем не соблюдалось разделение по полам. Только в 40-х годах прошлого века, когда обнаружилось, что один арестант в течение 2 недель содержался скованным с чужой женой, между тем как его жена содержалась в то же самое время в другой палате, вышел указ о разделении полов при заключении арестантов в О. Начиная с первых годов текущего века, правительство, в целом ряде указов, старается предупредить злоупотребления со стороны местных тюремных властей при заковывании арестантов. Не раз разъяснялось, что заключение в оковы, как наказание телесное, не может быть применяемо к дворянам. В 1826 г. предписано было истребить по тюрьмам стулья с цепями, где таковые окажутся, со строжайшим повелением "не изобретать ничего подобного". В следующем году последовало запрещение, под предлогом удержания от побегов лиц, отдаваемых под стражу, изобретать и употреблять иные способы наказания, кроме тех, какие в законе определены. Особо важный закон был издан в 1822 г., благодаря, главным образом, усилиям вновь образованного в Москве комитета попечительного о тюрьмах общества. Законом этим, сохранившим, в общем, свою силу доныне, постановлено было: 1) цепи или кандалы ножные употреблять только для лиц мужского пола; 2) на женщин цепей не налагать, а накладывать на них только во время пути ручные О.; 3) малолетних обоего пола освободить от ношения О.; 4) вес мужских кандалов установить в 5-5 ¹/₂ фунтов и 5) обручи, на ноги налагаемые, обшивать кожей (впоследствии введены были, в замен обшивки, кожаные штиблеты или подкандальники). Незабвенный Гааз (см.) ввел еще более легкие кандалы — до 3 фунтов веса, названные в тюрьмах его именем. Ему же пришлось положить немало сил и энергии на борьбу с железными прутьями, к которым, при препровождении по этапу, приковывались по несколько человек. В бытность Достоевского на каторге, форменные острожные кандалы, приспособленные к работе, состояли не из колец, а из 4 железных прутьев, почти в палец толщиной, соединенных между собой тремя кольцами; они надевались под панталоны. Неформенные кандалы, кольчатые — "мелкозвон", как называли их арестанты, — носились снаружи. Заключение в О. считается у нас еще со времен Петра I наказанием телесным, но взгляд этот не вполне выдержан, так как О. налагаются, с известными ограничениями, и на женщин, изъятых вообще от телесных наказаний. В каких именно случаях арестанты могут быть заковываемы в железо — законом точно не установлено; решение этого вопроса принадлежит тюремной администрации. В Уст. о содержании под стражей говорится только глухо, что "по состоянию дел" могут быть заковываемые арестанты, содержащиеся под стражей по обвинению в тяжких преступлениях. В особенности должны быть заковываемы все приговоренные к ссылке в каторжные работы, когда судебные о них приговоры вошли в законную силу. Пересыльные арестанты идут в путь или в О., или без О., смотря по распоряжению начальства. Если они следуют по этапной дороге без О., то на них могут быть наложены наручники. Более точные указания относительно О. содержатся в Уст. о ссыльных. После привода идущих в Сибирь арестантов в острог надлежит тотчас снимать кандалы, надеваемые вновь только при отправлении в дальнейший путь: исключаются из этого правила только осужденные в ссылку за убийство и другие важнейшие преступления. По прибытии на место ссылки, в О. содержатся лишь осужденные к ссылке в каторжные работы: бессрочные каторжные 1-го разряда содержатся в ручных и ножных О., прочие каторжные — в одних лишь ножных. Женщины, осужденные к каторжным работам без срока, также содержатся в О. ножных и ручных, но менее тяжелых. О. с каторжных снимаются при переводе их в отряд исправляющихся, а иногда, в виде исключения, и ранее этого срока, но с особого разрешения генерал-губернатора. С особого разрешения О. могут быть снимаемы и тогда, когда это требуется родом работ, а также в случае особо тяжкой, изнурительной болезни. Снятые с каторжного О. могут быть на него вновь налагаемы, в виде дополнительной меры наказания за маловажные проступки. На каторге, за особо тяжкие преступления ссыльных, употребляется, помимо обыкновенных О., еще особое наказание — прикование к тележке на время от 1 до 3 лет; но наказание это распространяется лишь на каторжных первого разряда (т. е. бессрочных или осужденных на срок не менее 12 лет). По закону 1893 г. освобождены от этой суровой кары лица женского пола.