Московское княжество

Определение "Московское княжество" в словаре Брокгауза и Ефрона

Московское княжество — а) Территория. М. княжество начинает выделяться из владимиро-суздальского в ХШ веке. Город Москва, вокруг которого сгруппировалось это княжество, до XIII в. не играл заметной роли в русской жизни (см. Москва, история). Основателем дома М. князей был младший сын Александра Невского, Даниил (см. соотв. статью). Ему принадлежит расширение М. удела: разбив рязанского князя Константина Романовича, он взял его в плен и захватил город Коломну (1301 г.), которая с этого времени, по-видимому, навсегда остается за Москвой. Сверх того Даниилу удалось получить Переяславль Залесский, по духовному завещанию племянника, больного и бездетного Ивана Дмитриевича (1302). В 1303 г. Даниил умер, не сделав, кажется, никакого распоряжения на случай своей смерти. Старший из пяти его сыновей, Юрий, или Георгий (см. соотв. статью), захватил в свои руки всю власть отца. Братья сначала находились в его безусловном повиновении; с ними Юрий ходил на Смоленскую землю и взял Можайск. Позже один из них, Иван Калита (см. соотв. статью), овладел Переяславлем и утвердился в нем, а Александр и Борис отъехали из Москвы в Тверь, так что при Юрии неизменно оставался один только из братьев, Афанасий. По мнению В. И. Сергеевича, нет основания думать, что М. удел был разделен между Юрием и Афанасием: Юрий Данилович был один князем М., коломенским и можайским ("Юридические Древности", I, 51). Юрию наследовал Иван Калита. Большинство историков (Карамзин, Соловьев, Иловайский) смотрят на Калиту как на первого "собирателя Руси" и видят в нем большой государственный ум. Иного мнения держится В. И. Сергеевич: Иван Калита, по его словам, "сделал некоторые приобретения к М. уделу; это весьма возможно, но то же делали и оба его предшественника, а потому нет повода называть его первым собирателем". Он был решительным проводником "взгляда на княжение, как на частную собственность князя, со всеми его противогосударственными последствиями, а не основателем государственного могущества Москвы" ("Юридические Древности", см. т. I, стр. 52). По мнению Д. И. Иловайского, М. земля при Иване Калите "заключала в себе все течение р. Москвы, с городами Можайском, Звенигородом, Москвой и Коломной; далее на ЮЗ она простиралась от Коломны вверх по Оке, с городками Каширою и Серпуховом, а на СВ владения Москвы охватывали часть Поволжья, заключая в себе волжские города Углич и Кострому. Они перешли далеко и на сев. сторону Волги; Калита купил у обедневших местных князей не только Углич, но также Галич Мерский и Белозерск" ("История России", т. II, стр. 24). В. И. Сергеевич сильно подвергает сомнению земельные приобретения, приписываемые Ивану Калите, на том основании, что в его завещании нет Галича, Белоозера и Углича; нет их и в завещаниях его сыновей, и впервые городами этими распоряжается только Дмитрий Донской ("Юридические Древности", т. I, стр. 53 — 55). Не упоминается в завещании и Переяславль Залесский, который с этого времени входит в состав владимиро-суздальского княжества ("Юридические Древности" I, 58 — 59). Преемник Калиты на великом княжении, старший сын его Симеон (1341—53), не нарушал завещания Калиты, и братья его владели каждый своим уделом. Свой удел, вместе с прикупленными селами в Переяславле, Юрьеве, Владимире, Костроме и Дмитрове, Симеон завещал жене своей, Марье Александровне, урожденной княжне тверской; но брат его Иван II, сделавшись великим князем (см. соотв. статью), присоединил этот удел к своим владениям еще при жизни княгини Марьи. Сам Иван проводил частноправовой взгляд на княжение, как и его отец и старший брат. В завещании своем он удел брата Симеона предоставил старшему своему сыну Дмитрию, а младшему, Ивану, — свой собственный удел, полученный от Калиты. За племянником, сыном Андрея Ивановича, Владимиром, был утвержден удел его отца. Во время малолетства Дмитрия (см. соотв. статью) управление государством находилось в руках бояр, естественных сторонников объединительной политики, потому что чем меньше было князей, тем больше было для бояр кормлений. Уже в 1362 г. Дмитрий согнал с престола Дмитрия галицкого и стал властвовать над князьями ростовскими и суздальскими. По смерти его младшего брата Ивана удел последнего был присоединен к Москве. В своем духовном завещании великий князь отказывает старшему своему сыну Василию все великое княжение, а из М. удела дает ему Коломну и половину своей доли в Москве. Другие владения он разделяет между четырьмя своими сыновьями; жене дает также удел. На случай смерти Василия бездетным делается распоряжение, чтобы его удел (великое княжение) перешел неделимым к следующему брату. В этом распоряжении В. И. Сергеевич видит "мысль о принципиальной неделимости великого княжения" и считает Димитрия Ивановича, хотя и действующим еще под сильным влиянием противогосударственных начал своего отца, дяди и деда, но уже и значительно отступающим от них ("Юридические Древности", I, 65). Василий I продолжал увеличивать М. владения. Будучи в Орде, он купил ярлык на княжество нижегородское, бывшее во владении двоюродного деда Василия, Бориса Константиновича. Кроме Нижнего, по тому же ярлыку Василий приобрел Городец, Муром, Мещеру, Тарусу и, таким образом, овладел всем суздальским княжением. Василия I пережил один только сын его; это обстоятельство много способствовало упрочению государственной территории. Василий Дмитриевич отказал Василию Васильевичу все свои владения, выделив, по обычаю, часть жене своей в пожизненное владение. Нового великого князя, в его борьбе с дядей Юрием и сыновьями последнего, опять поддерживали бояре. При их помощи Василий II присоединил к Москве Серпуховский у.; при их же помощи он вышел и победителем из борьбы несмотря на то, что попадался в плен и был ослеплен. Умирая, Василий II разделил свои владения между сыновьями. Старшему, Ивану, он дал великое княжение владимирское, которое было неразрывно связано теперь с М.; в Москве он дает ему только свою наследственную треть. Другим сыновьям, Юрию, Андрею Большому, Борису и Андрею Меньшому, великий князь также дает уделы, но Иван получил гораздо больше, чем все братья вместе, и у него были все средства держать их в своих руках. Иван III (см.) любил увеличивать свои владения мирным путем. Он присоединил к своим владениям верейский удел, переданный ему князем, и удел скончавшегося в 1472 г. брата своего Юрия; Андрей Меньшой отдал Ивану свой удел, кроме одной волости под Москвой, предназначенной для Андрея Старшего. Племянник великого князя, Иван Борисович, завещал ему свою вотчину помимо своего родственника Федора; так же поступил и рязанский князь Федор Васильевич, отказавший Ивану свою вотчину на Рязани, в городе и на посаде, старую Рязань и Перевитеск с волостями. Силой Иван III присоединил к Москве только Новгород и Тверь. Хотя великий князь высказывался против уделов и убеждал литовского князя не дробить государства, но сам он, уступая М. традиции, разделил свои владения, причем старшему сыну Василию дал великое княжение, с 66 городами, а другим своим четырем сыновьям — только 30 городов. Право чеканить монету получил великий князь. В завещании Ивана III был окончательно решен вопрос о выморочных уделах: уделы могли переходить только к сыновьям владельца; если же сыновей не было, то удел присоединялся к великому княжению. Владелец мог пожизненно наделить жену свою, но по смерти ее надел этот поступал во владение великого князя. Василий III был последним князем М. княжества. Ему удалось без войн присоединить к Москве Псков, Рязань и северские княжества и, таким образом, закончить процесс группировки русских областей в руках Москвы. Удельная система этим не была уничтожена. Как обычай, она продолжала существовать и не была отменена каким-нибудь законодательным актом, а вымерла постепенно, уступив место идее государственного единства, которая давно уже сказывалась в том, что старший брат получал обыкновенно удел, во много раз превосходивший уделы остальных братьев вместе. Умирая, Василий III разделил свои владения между сыновьями Иваном и Юрием. Хотел выделить значительный удел сыну своему Федору и Ивану IV.

б) Отношения М. князей к татарам. Непосредственные отношения их начинаются тогда, когда князь М. стремится сделаться великим князем. Первым таким князем был Юрий Данилович, который три раза был в Орде и все три раза вследствие спора своего с тверскими князьями (см. соотв. статью). Иван Калита был раболепным слугой ордынских ханов, воевавшим по их приказанию против Твери, Пскова, Смоленска. Он дважды ездил в Орду, сын его Симеон — пять раз: благодаря этому, в княжение Симеона мы не встречаем известий ни о разорениях сев.-вост. Руси, ни о татарских послах и баскаках. Великий князь, должно быть, сам возил дань татарским ханам. Иван II был, кажется, один раз в Орде, когда при своем вступлении на великое княжение добывал себе ярлык против своего соперника, Константина Васильевича суздальского. Раздоры в Орде, начавшиеся около этого времени, дали возможность преемнику Ивана, Дмитрию, действовать более самостоятельно (о получении им ярлыков сначала от Мурата, потом от Авдула см. см. соотв. статью). Когда тверской князь Михаил купил в Орде ярлык на великое княжение, Дмитрий взял у суздальских городов присягу не принимать Михаила, и те, действительно, не приняли его. Сам Дмитрий отправился в Ррду, задарил там всех и вывез оттуда ярлык на великое княжение, заплатив 10000 р. долга за тверского князя, что, по замечанию Соловьева, показывает, насколько неравны были силы соперников и насколько Москва была сильнее Твери. В договоре Дмитрия с Михаилом о татарах говорилось уже так: будем ли мы в мире с татарами, дадим ли выход или не дадим — это зависит от нас; если татары пойдут на нас или на тебя, то нам биться вместе; если мы пойдем на них, то и тебе идти с нами вместе" ("Собр. Госуд. Гр. и Догов.", I, № 28). После Куликовской победы над Мамаем М. княжество подверглось нападению Тохтамыша (1382), который разорил его и поставил в прежнее положение относительно Орды. Василия I посадил на великокняжеский престол посол Тохтамыша, а через год сам Василий поехал в Орду и купил там ярлык на княжество нижегородское. В конце XIV в. Золотая Орда подверглась нашествию Тамерлана, который разгромил ее и пошел было и на русскую землю, но, дойдя до Ельца, воротился назад. После этого нашествия Орда не казалась уже опасной для М. князя. Сам он не ездил туда с поклоном, не посылал и послов, на требование дани отвечал, что государство его обеднело людьми и не с кого собирать выхода, а сборы между тем производились и шли в казну великокняжескую. Над ордынскими купцами стали смеяться в М. областях. Все это вызвало в 1408 г. нашествие татар, под начальством мурзы Эдигея, который разграбил М. землю и взял 3000 р. выкупа с москвичей. Русский князь по-прежнему должен был давать дань татарам. По смерти Василия I права на великокняжеский престол предъявил брат его Юрий. Спор был перенесен на решение Золотой Орды, которая высказалась в пользу Василия Васильевича. Это — последнее участие Орды во внутренней жизни М. государства. Смуты и постоянная борьба претендентов за престол привели Орду к упадку и затем к распадению на царства крымское, казанское и кипчакское; вместе с тем фактически прекратилась и зависимость М. княжества от татар. Иван III не только не поехал за ярлыком и на поклон хану, но не платил ему и выхода. Подстрекаемый польским королем Казимиром, хан Ахмат предпринял было в 1472 г. поход на Москву, но, сжегши некоторые города по Оке воротился назад. Поход был возобновлен в 1480 г.: Ахмат и Иван сошлись на р. Угре, но, простояв некоторое время в нерешимости, ушли восвояси. С этих пор прекратились всякие обязательные отношения М. княжества к Золотой Орде, почему 1480 г. и считается временем свержения татарского ига.

в) Отношения московских князей к другим русским князьям определялись, с одной стороны, завещаниями, с другой — договорами. В завещаниях своих великие князья определяли отношения между старшими и младшими князьями по старине. Дмитрий Донской, например, говорит в своем завещании: "Дети мои, младшие братья князя Василия, чтите и слушайте своего брата старшего, князя Василия, вместо меня, своего отца; а сын мой князь Василий держит своего брата князя Юрия и своих братьев младших в братстве без обиды" ("Собр. Госуд. Грам. и Дог.", I, № 34). То же самое повторяют в своих завещаниях Василий Темный и Иван III ("Собр. Госуд. Грам. и Дог.", I, № 144). Этим не устанавливались подданнические отношения младших братьев к старшему, а высказывалось только желание, чтобы сыновья и после смерти отца продолжали мирную семейную жизнь под руководством старшего брата — названного отца (Сергеевич, "Юрид. Древн.", II, 217 — 219). Иначе определялись отношения удельн. князей к великому по договорам (см. Окончанье). Сыновья Калиты, напр., называют старшего брата господином великим князем; клянутся быть с ним заодно до смерти; иметь и чтить старшего брата, как отца. У них должны быть общие со старшим братом враги и друзья; без совета друг с другом они не должны заключать договоров; не должны иметь вражды друг с другом. Старший не должен отнимать у младших волостей. По смерти младшего брата старший обязан заботиться о его семье и не обижать ее. Когда выступает в поход старший, должны выступать и младшие. Братья должны избегать всяких поводов к ссоре один с другим. В договоре Дмитрия Донского с двоюродным дядей его Владимиром Андреевичем последний обязывается держать свое княженье честно и грозно под старшим князем и желать ему добра во всем. Если кто-нибудь из них узнает что хорошее или дурное о другом, должны сообщать друг другу. Оба князя обязываются за себя и своих бояр не покупать имений во владениях другого, не держать закладной, не давать жалованных грамот. Если у кого-нибудь из них будет иск на подданного другого, то давать суд. Младший князь обязан посылать своих воевод по требованию старшего; последний, вместе с удельным, может казнить их за ослушание. Младший князь служит старшему; он и бояре должны садиться на коня, когда сядет старший. Если между ними произойдет спор, то решают его высланные с обеих сторон бояре; если им не удастся решить — то митрополит, а если его не будет в русской земле, то князья избирают третейского судью, который и решает дело ("Собр. Госуд. Грам. и Дог.", I, № 33). Во втором договоре Владимир Андреевич выговаривает себе право не садиться на коня, когда сядет племянник; за то здесь князья клянутся исполнять договор не только за себя, но и за детей своих ("Собр. Госуд. Грам. и Дог.", I, № 38). Василий I также заключает договоры со своими братьями, но они не так определенны и не содержат прямых указаний на служебные отношения удельного князя к великому. Младшие братья обязываются считать великого князя вместо отца ("Собр. Госуд. Грам. и Дог.", I, № 40), а Юрий Дмитриевич говорит в своем договоре, что он считает Василия только старшим своим братом ("Акты Арх. Эксп.", I, № 10). С Василием Васильевичем Юрий Дмитриевич заключает договоры ("Собр. Госуд. Грам. и Дог." I, №№ 43, 44, 49, 55) как равноправный союзник, не указывая, как он будет держать себя относительно старшего. Он сам не обязан даже садиться на коня, когда сядет великий князь, а должен только высылать воеводу со своими людьми. Выражения честно и грозно встречаются в договорах Василия Темного с удельными князьями только после смерти Юрия Дмитриевича. Князья тверские и рязанские договариваются с московским князем, как равноправные союзники. Они даже с Ордой сносятся непосредственно, а не через великого князя, сами отсылают и возят дань туда. Иногда тверской князь принужден называть московского старшим братом, но особого значения и последствий это не имело. Относительно выступления в поход в договорах обыкновенно говорилось, что если московский князь сядет на коня, то и договаривающийся князь должен на коня садиться; если московский князь пошлет воеводу, то должен посылать и договаривающийся князь. Только по договору с Дмитрием Донским тверской князь обязан садиться на коня даже тогда, когда в поле выступит двоюродный брат великого князя, Владимир Андреевич. В договоре тверского князя Михаила Александровича с Василием Дмитриевичем всякое обязательство выступать в поход, когда выступает московский князь, исчезает совершенно. Иван III еще при жизни своей велел сыну своему Василию заключить договор с братом Юрием, по которому последний обязался признавать своего старшего брата господином, держать свое княжение честно и грозно без обиды; если же Василий умрет, назначив себе преемника, то Юрий обязан признавать и этого преемника господином, вместо Юрия ("Собр. Госуд. Грам. и Дог.", I, № 133). С уничтожением уделов и вымиранием удельных традиций значение братьев, как самостоятельных князей, постепенно упадает, и наконец они обращаются в служилых князей, подданных великого князя (см. Князь).

г) Организация московского княжества. Благодаря немногочисленности рода московских князей и, следовательно, отсутствию большого числа претендентов на московский престол, в Москве с XIV века фактически утверждается семейное преемство княжеской власти, которая переходит от отца к сыну. В середине XV века семейное начало вступает в борьбу с родовым, когда московское княжение, помимо дяди, Юрия Дмитриевича, перешло к племяннику, Василию Васильевичу Темному. Борьба окончилась в пользу семейного начала. В Москве начинает устанавливаться также порядок единонаследия (см. выше), а затем и принцип самодержавия. При первых московских князьях боярское сословие сильно. Оно является советником князей; оно же помогает моск. князьям удерживать власть в своих руках. Многие бояре из удельных княжеств переселяются в Москву и там приобретают значение, как богатые и знатные обыватели; значение это передается по наследству. Отношение бояр к княжеской власти выразилось, между прочим, в усилении значения московского тысяцкого. Уже при Симеоне Гордом боярин Алексей Петрович Хвост затеял было крамолу против князя, но был изгнан. При Иване Ивановиче он снова сделался тысяцким. В 1357 г. Хвост был убит: пронесся слух, что его убили бояре. В Москве произошел мятеж, так что некоторые из бояр должны были отъехать в Рязань. Сан тысяцкого получил Василий Вельяминов (см. соотв. статью), по смерти которого Дмитрий Донской оставил должность тысяцкого незамещенной; сын Вельяминова, Иван, вздумал было силой завладеть ею, но был схвачен и казнен. Этот факт показывает, что Дмитрий Донской вел себя уже довольно самостоятельно по отношению к своим боярам; тем не менее он завещал своим сыновьям любить бояр и ничего не делать без их согласия. При Иване III отношения великого князя к боярскому сословию значительно меняются. Русские книжники в своих писаниях начинают проводить взгляд на московского князя, как на самодержавного государя, а женитьба Ивана III на Софии Палеолог содействовала проникновению в Россию византийских взглядов и традиций. Это выразилось в перемене обхождения с боярами; оно становится высокомерным. Но у Ивана III все таки еще живы были предания, что бояре — советники и что с ними князь должен посоветоваться, прежде чем начать какое-нибудь дело; при преемнике же Ивана, Василии III, самодержавие великого князя проявилось более сильным образом. Великий князь решал дела без совета с боярами, на что, как известно, жаловался Берсень; не любил он также, чтобы ему противоречили. Делается самодержавной власть великого князя и относительно духовенства: ему принадлежит право участия в выборе и низложении митрополита. Сначала вел. князь только рекомендует своих кандидатов, как это сделал, например, Иван II относительно Алексея и Дмитрий Донской относительно Митяя. Дмитрий своей волей то приглашает Киприана на московскую митрополию, то свергает его. Василий Васильевич Темный прямо уже говорит, что выбор митрополита всегда принадлежал его прародителям; но ни в его княженье, ни в княженье Ивана III митрополиты не назначаются еще просто волей великого князя. Такой порядок устанавливается только при Василии III. С развитием княжеской власти изменяется и положение в московском государстве высшего сословия, боярского. Из бродячей дружины оно мало-помалу обращается в оседлое сословие крупных землевладельцев и в награду за свою службу получает от князя пожалования землями. Вместе с этим начинает ограничиваться право боярского отъезда к другим князьям: отъехавший боярин терял свои владения. Главное значение бояр, как помощников князя в управлении и его думцев, с каждым княжением заметно уменьшается, а Василий III может обходиться уже и без их совета. Учреждением, с которым совещался князь, была боярская дума (см. соотв. статью). Заведование текущими делами князь поручал, приказывал отдельным лицам. Отсюда образовались впоследствии (может быть, с Ивана III) приказы; сначала же отдельные отрасли управления носили название путей. Так появились дворский, или дворецкий, конюший, сокольничий, ловчий, несколько позднее стольничий, чашничий, окольничий. С Ивана III организация княж. двора усложняется и количество придворных должностей увеличивается; вместе с тем служба получает строго иерархический порядок. Во главе этой иерархии стоят члены государевой думы: бояре, окольничьи, думные дворяне и думные дьяки. За ними следует целая серия придворных должностей, назначенных для управления хозяйством великого князя или для его личных услуг: дворецкий, ключник, казначей, оружничий, шатерничий, конюший, ясельничий, ловчий, сокольничий, печатник, кравчий, стольники, чашники, постельничий, спальники, стряпчие, рынды, жильцы. Бояре, занимавшие различные отрасли управления, получили название путных; высший класс бояр составляли бояре введенные, занимавшие, по воле князя, и высшие должности. Число бояр в М. княжестве увеличивалось выходцами из разных удельных княжеств и Литвы. Происходили неизбежные столкновения между старыми боярами и вновь прибывшими. Столкновения эти положили начало родовым спорам — местничеству (см.). За свою службу бояре получали вознаграждение в трех видах: кормление (см. соотв. статью), вотчины (см. соотв. статью) и поместья (см.). Низший класс военно-служилого сословия, носивший в удельно-вечевой период название отроков, детских и гридей, в Москве начинает называться дворянами (см. соотв. статью) и детьми боярскими (см. соотв. статью). Младшим разрядом служилых людей были "вольные слуги" или "люди дворные". Они исполняли мелкие должности таможенников, приставов, доводчиков и т. п. Был также целый разряд полусвободных "слуг под дворским": бортники, садовники, конюхи, ловчие, рыболовы, другие промышленники и ремесленники. Из числа этих полусвободных и холопов назначались разные должностные лица княжеского частного хозяйства: тиуны, посольские, ключники, казначеи, дьяки, подьячие. Кроме бояр и служилых людей, в Москве был еще класс торговый и промышленный. Высший разряд их были гости, а затем менее крупные торговцы — купцы. Торговый класс делился на сотни гостиные и суконные. Низший разряд горожан — мелкие торговцы и ремесленники — известен под именем черных людей, которые были обложены податями в пользу князя и его наместников. К черным людям относилось и крестьянство . Земли, на которых они сидели, были черные, владельческие и монастырские. Крестьяне, сидевшие на черных землях, были непосредственно подчинены князьям и их тиунам; остальные же разряды платили оброк своим владельцам и несли известные повинности в пользу государства (см. Крестьяне). Рядом со свободным крестьянством существует и полусвободное кабальное холопство (см. соотв. статью). По мере слияния удельных княжеств с Москвой выступает новое административное деление — уезд, т. е. округ, приписанный к какому-нибудь городу, откуда его судили и собирали с него дань; части уезда называются теперь волостями. Деление это было крайне неравномерно. В городе сидели наместники, а в волостях — волостели, последние не всегда были подчинены наместникам, а иногда, особенно в больших волостях, сносились непосредственно с князем. Иногда рядом с делением на волости встречается и деление на станы. Вече в М. княжестве не существует; памятники и волостели держат в своих руках все управление и суд. В городских и сельских общинах мы встречаем выборных соцких и старост, значение которых преимущественно финансово-административное. Они собирают мирские сходы, которые и производят разверстку податей и повинностей (разметы и разрубы). Важнейшими из податей и повинностей были: дань и ям — сборы в княжескую казну деньгами и натурой с дворов, земли и промыслов; корм — содержание княжеских чиновников; городовое дело — обязанность строить крепости; мостовщина — обязанность строить мосты. Подати и повинности раскладывались по обжам; три обжи равнялись сохе (см.). При Иване III с новгородских волостей взималось по полу гривне с сохи. К сохе приравнивались и подати с других предметов обложения: сохе равнялся, напр., кожевенный чан, торговая лавка и т. п. Натуральные повинности перелагались иногда в денежные. Поборы с жителей до Ивана Ш увеличивались еще данью в пользу татар. Важное преимущество М. князей заключалось в том, что Орда предоставляла им право сбора своих доходов. Князья часто задерживали эти доходы, а иногда взимали и больше, чем следовало. Благодаря этому у них всегда были лишние деньги, на которые они покупали земли у других князей. Важным предметом доходов были также таможенные и торговые пошлины: мыт — пошлина на заставах и перевозах; побережное — с приставших к берегу; костки — с торговых людей, а не товаров; явка — с товаров и людей, прибывших на торг; гостиное — за помещение товара в гостином дворе; тамга — пошлина при продаже товара; осмничее, померное, весчее, пятно, роговое, навоженные венцы — с новобрачных. Иосафат Барбара говорит, что Иван III взял в казну право варить мед и пиво и употреблять хмель ("Библиотека иностранных писателей о России", стр. 59).

Литература, кроме общ. соч. по русской истории: В. И. Сергеевич, "Лекции, исследования и заметки по истории русского права"; его же, "Русские юридические древности"; М. Ф. Владимирский-Буданов, "Обзор истории русского права"; Н. Станкевич, "О причинах постепенного возвышения Москвы" ("Учен. Зап. Моск. Унив.", 1834); В. Вешняков, "О причинах возвышения М. княжества" (СПб., 1851); С. М. Соловьев, "Взгляд на историю установления госуд. порядка в России до Петра Вел." ("Сочинения", СПб., 1882); Н. И. Костомаров, "Начало единодержавия в России" ("Монографии", т. XII и "Вест. Европы", 1870 г., 11 и 12); П. В. Полежаев, "М. княжество в первой половине XIV в." (СПб., 1878); И. Е. Забелин, "Взгляд на развитие М. единодержавия" ("Истор. Вест.", 1881, №№ 2, 3 и 4); Д. Я. Самоквасов, "Главнейшие моменты в госуд. развитии древней Руси и происхождение М. государства" ("Варшавские Унив. Известия", 1886, №№ 1 — 3); его же, "Происхождение М. государства" (там же, 1886, № 3); М. А. Дьяконов, "Власть М. государей" (1889); Градовский, "История местного управления в России" (СПб., 1868); В. О. Ключевский, "Боярская дума древней Руси" (М., 1882); Н. П. Загоскин, "Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси" (Казань, 1876). См. также литературу при словах Духовенство, Князь, Крестьяне.

Н. В.