Минеральная теория

Определение "Минеральная теория" в словаре Брокгауза и Ефрона

Минеральная теория (сельское хозяйство) — учение о том, что растения питаются исключительно М. веществами [За исключением бесхлорофильных, грибов и проч.]. Основатель этой теории — знаменитый Либих (см.), который был не только химиком, но в известном смысле и агрономом, так как большая доля его трудов посвящена земледелию. В учении о питании растений среди многих теорий выдаются главным образом две: теория перегнойная (гумусовая) и М. "Так как при гниении,— говорит Теэр, представитель первой теории, — органические вещества, разлагаясь, производят те элементы, которые необходимы растению для его образования, и новой органической системе остается только их удержать и усвоить, то можно уже à priori заключить, что ничто так благоприятно не действует на растительность, как гниющие и тлеющие вещества в местах произрастания". Учение о гумусе, как о главном питательном веществе для растений, ставило растительную и животную жизнь в зависимость от круговорота органического, прежде отжившего вещества. Если бы поэтому все, что есть в возделываемом органического, все остатки растений и животных были раз приведены в движение и совершили свой круговорот, то тем был бы положен и конец их действию и тогда об умножении производительности земли, о приращении народонаселения нечего было бы и думать. "Мои же исследования,— говорит Либих, — привели меня к другому совершенно воззрению. Приращение органической жизни беспредельно. Питательные вещества растений суть неорганические вещества. Между органической и неорганической природой существует удивительная связь: для растений питательные средства суть неорганические вещества, для животных такие средства суть самые растения. Значит, конечная цель растительной жизни состоит в том, чтобы производить вещества, годные для поддержания жизни животных" (Liebig, "Theorie und Praktik in der Landwirtschaft"). Таково значение M. теории Либиха. Это глубокая философская мысль, обнимающая два царства природы и ставящая их существование в неразрывную связь, в чем и заключается существенная разница между Либихом и теми из его предшественников, которые также признавали необходимость для жизни растений М. веществ. Отец физиологии растений Соссюр еще в начале нынешнего столетия (1804) признавал необходимыми составными частями растений некоторые М. вещества (фосфорную кислоту, кали и известь). Еще определеннее учил о значении для растений М. веществ в 1814 г. известный английский химик Деви. "Они встречаются во всех растениях, — говорил Деви о щелочах, — потому их можно считать существенными составными частями этих последних. Их склонность образовывать химические соединения делает их способными вводить в сок растения многие составные части, которые служат им пищей". Еще с большей определенностью было высказано значение минеральных веществ Шпренгелем в его книге "Bodenkunde" (1837) и потом в "Lehre von D ü nger", в 1839 г. Шпренгель гораздо подробнее, чем его предшественник, развил в названных сочинениях свою минеральную теорию, но он все же не мог отрешиться от влияния теории перегнойной. "Перегнойные или черноземные кислоты, — учил Шпренгель, — образующиеся при разложении органических веществ, сами по себе трудно растворимые, соединяются со щелочами, всегда находящимся в почве и в самом навозе и составляют таким образом растворимые соли. Растворы этих солей под влиянием всасывающей силы корней растений входят в них и тем доставляют этим растениям самую существенную пользу". С не меньшей ясностью представлял себе значение М. веществ почвы и знаменитый агроном и химик Буссенго. Его книга "Economie rurale", где каждая строка добыта опытом в поле, с мерой и весами в руках, и до сих пор остается образцовым руководством для решения многих агрономических вопросов. Из сказанного ясно, что М. теория была более или менее известна и до Либиха. Тем не менее, по общему признанию, возникновение этой теории связывается с появлением в 1840 г. книги Либиха: "Химия в приложении к земледелию и физиологии растений". Предшественники Либиха касались вопроса о значении минеральных веществ для растений большей частью слегка, как бы мимоходом, но Либих сделал разработку его во всех подробностях, с естественноисторической и философской точки зрения, как бы своей специальностью. Либих прежде всего опроверг перегнойную теорию и затем самым наглядным образом доказал важность М. теории. Книга Либиха, где изложена его М. теория, в первом издании очень небольшая по объему, разрослась до большого размера и переведена на языки: русский, французский, английский, итальянский и венгерский. Но сельские хозяева продолжали рассуждать совершенно по-прежнему. Особенное же равнодушие и даже глумление над его учением в среде хозяев явилось тогда, когда не удалось его так называемое патентованное М. удобрение. В 1857 г. в "Allgemeine Zeitung" появились 13 писем Либиха [Эти письма потом появились отдельной книгой и переведены на русский язык под заглавием: "Письма Либиха о нынешнем состоянии сельского хозяйства" (перевод А. Советова, 1861). Затем в конце 18 6 2 г. в Германии появилась седьмое издание "Химия Либиха в приложении к земледелию и физиологии растений". Сюда многое вошло из писем. С этого издания сделан перевод профессором Ильенковым.], в которых он проводит следующее главное положение: "система полевозделывания, господствующая около полувека, есть система хищническая, которая хотя и держится, но рано или поздно оставит после себя развалины на полях и отзовется обнищанием потомства". Не скоро, однако, положили оружие строгие приверженцы Теэровского учения. Эти споры осветили многие частности, которых Либих вовсе и не затрагивал, но истинное разумение которых было в высшей степени полезно как для агрономической науки, так и для практики сельского хозяйства. Более же всего М. теория Либиха сослужила службу правильной постановке вопроса об истощении почв. Самые строгие приверженцы гумусовой теории скоро убедились, что навоз не есть универсальное средство к поддержке постоянного плодородия земли, что его недостаточно для этой цели и что эта недостаточность легко может быть пополняема прямым внесением в почву разных М. веществ. Особое рельефное доказательство этому мы видим в одном из важнейших удобрительных средств. Мы разумеем кости, которым Теэр не придавал никакого значения, между тем, благодаря М. теории, они стали теперь очень ценным удобрительным средством. Этой же теории обязана всецело возникшая несколько десятилетий назад фабрикация искусственных удобрений, благодаря которым разысканы громадные, особенно у нас в России, залежи фосфоритов. Приготовление калийных удобрительных средств, неистощимый материал для которых открыт в Стассфуртскпх копях, конечно, есть также результат М. теории. Шоссейные дороги, за очистку которых от пыли и грязи платили прежде немалые суммы, в настоящее время в некоторых странах обратились в доходную статью (см. Компост). Правда — гипс, мергель, известь употреблялись в некоторых местах давно, но все это делалось рутинно, без ясного, отчетливого понимания, почему так ценны эти удобрительные материалы. Но самый главный результат учения Либиха заключается в том, что со времени его возникновения все отрасли сельского хозяйства сделались предметом научного изучения не только в агрономических академиях и школах, но и в возникших после того новых специальных учреждениях — мы разумеем сельскохозяйственные опытные станции, которые теперь так быстро распространились во всех образованных государствах. На этих станциях началось так давно желаемое единение сельского хозяйства с естествоведением. Многие из представителей химии и биологических наук вошли в интересы сельских хозяев и сделались таким образом их главными пособниками. Либих, сильно увлекаясь своей теорией, иногда делал промахи; но когда в 70 гг. появилась известная "Минерально-органическая" теория французского ученого Грандо об участии органических веществ в питании растений, то Либих откровенно сознался, что он в своей М. теории напрасно не придавал никакого значения гумусу, и заявил, что он с величайшим удовольствием прочел работу Грандо, благодаря которому гумус снова занял свое место не в том, однако, смысле, который придавали ему Соссюр и Шпренгель, но в другом, несравненно более важном.

А. Советов.