Маяк, с.-петербургский журнал

Определение "Маяк, с.-петербургский журнал" в словаре Брокгауза и Ефрона

Маяк, с.-петербургский журнал — ежемесячный журнал, выходил в 1840-45 гг. в СПб. под редакцией сначала С. А. Бурачка и П. А. Корсакова, потом одного Бурачка. М. называл себя органом "современного просвещения в духе русской народности" и поставил себе целью противодействие влиянию западного просвещения или переделку и исправление последнего "в духе русской народности". Народность М. видел лишь во вражде ко всему иноземному. "Европейские идеи противны Евангелию"; "Запад идет с ними к погибели и только когда избавится от них — тогда конец Революциям, Вольнодумству, Реформатству и Папству, этим четырем коленам одного корня — римского язычества; тогда, на пепелище царства языческого, царства мира сего, воссияет Восток — царство Божие, чудо Божие всемогущества и милосердия". Этим публицистическим воззрениям соответствовало и своеобразное понимание русской истории, которое проводили в "Маяке" Н. В. Савельев-Ростиславич и Ф. Л. Морошкин, а также отрицательное отношение ко всей тогдашней русской литературе, в которой М. сочувствовал лишь "Москвитянину". Поэзию Лермонтова и даже Пушкина М. признавал греховной и зловредной; в "Отечественных Записках", где выступал тогда Белинский, господствовал, по отзыву М., "недуг словопрений лжеименного разума". Собственная аргументация М. не шла дальше доводов, какие пускались в ход Магницким и архимандритом Фотием. Самый подбор статей М. поражает странностью: лекции из высшей математики и трактаты по кораблестроению (специальность Бурачка) чередовались со статьями по психологии и богословию, повести и романтические стишки — с проповедями архиереев. С третьего года издания М. заявил, что будет помещать "статьи, писанные нашими православными мужичками, их русским родным умом-разумом и деревенским складом". Такие писатели проявились в лице Антипы Снежкова, "огородника с Выборгской стороны", Афанасия Пуги, "маячного сторожа" и т. п. Их писания должны были представлять подлинную народность, но были только скучным пустословием. В М. начали писать "малосмысленные областяне", как они сами себя называли, полагая в малосмысленности признак "народного ума-разума". Необходимой принадлежностью последнего предполагалось суеверие — и вот, в М., с самого начала его издания, появились статьи о духах, привидениях, всякие фантастические бредни, выдаваемые за сверхъестественные факты. Над М. смеялись, на него не обращали внимания и тогда, когда ему случалось высказать справедливую мысль. Таким проблеском правды было в М. сочувственное отношение к малорусской литературе и ее писателям. Уже с первых книжек в М. появились повести Основьяненка, стихи Артемовского-Гулака (даже на малорусском языке), повесть и поэма "Бесталанный" Шевченко (на русском языке), статьи по малорусской этнографии Срезневского, Костомарова, Сементовского. В конце 1844 г. вышел апологетический "Отчет М. за пять лет", к которому приложен указатель статей, помещенных в этом журнале за 1840-44 гг.
Ср. Апол. Григорьев, "Оппозиция застоя" ("Время", 1861 г., кн. 5, и "Сочинения"); Пыпин, "История русской этнографии" (т. 1, гл. X, СПб., 1890).