Макарий, митрополит Всероссийский

Определение "Макарий, митрополит Всероссийский" в словаре Брокгауза и Ефрона

Макарий, митрополит Всероссийский (1428-1563) — Пострижение и монашеское воспитание получил в Пафнутиевом Боровском монастыре, где всецело проникся учением Пафнутия, отличительной чертой которого, по словам современного биографа, было чувство меры. Из архимандритов Можайского Лужецкого м-ря М. в 1526 г. поставлен был архиепископом Новгородским, а в 1542 г. возведен боярской партией (Шуйскими) на престол митрополита московского и всея Руси, хотя он и был убежденным приверженцем иосифлян, считавших самодержавие царя необходимым оплотом православия. Шуйские рассчитывали, по-видимому, на мягкость характера М., которая помешала ему сыграть видную политическую роль в царствование Иоанна IV. М. не принимал непосредственного участия в низвержении Шуйских; как в эпоху влияния Сильвестра и Адашева, так и по падении их он сохранял положение высшего официального царского советника, но советы его никогда не превращались в требования. Иоанн Грозный всегда с любовью и уважением отзывался о своем отце-митрополите. Уважением проникнуты и все отзывы современников М., к какому бы лагерю они ни принадлежали; даже кн. Курбский, ненавидевший иосифлян, не решается резко выражаться о М. Недружелюбно относятся к М. новейшие историки (Карамзин и мн. др.), считающие его главным виновником всех постановлений Стоглавого собора. Не имея значения как политический деятель, М. занимает видное место в истории русской церкви и литературы. В бытность свою новгородским архиепископом М., как последователь Иосифа Волоцкого, вводил в монастырях своей епархии общежитие и заботился о водворении и распространении христианства между северно-русскими инородцами. Идеей централизации как в государстве, так и в церкви проникнута канонизация святых, предпринятая М. как митрополитом московским. Местное почитание или непочитание святых поддерживало обособленность областей, а иногда носило и прямо политический характер. Так, в Новгороде до последних годов независимости его не было чествования преп. Сергия, который считался покровителем Московского государства и потому особенно почитался в Москве. Канонизация святых, произведенная М., имела целью заменить областные священные предания преданиями общерусскими и подчинить первые центральному контролю. Как по количеству канонизованных святых (см.), так и по форме канонизации деятельность соборов 1547 и 1549 гг. представляет собой явление небывалое в русской истории. После этих соборов при митрополите М. канонизовано было еще 6 святых. Видными эпизодами в истории русской церкви при М. являются и соборы, созванные по поводу ересей Башкина (см.) и Косого (см.). Наконец, стремление М. ко всестороннему улучшению положения церкви и народной нравственности, к устранению нестроений, коренившихся в особенностях быта отдельных областей, выразилось в созвании Стоглавого собора 1551 г., постановления которого известны под именем Стоглава (см.). М. был не только по сану своему первоприсутствующим на соборе, но и по образованию и начитанности стоял выше всех других членов его. Как редакция всего Стоглава, так и большая часть ответов на царские вопросы (да и самых вопросов) бесспорно принадлежит М. На это указывает сличение многих мест Стоглава с сочинениями М., явившимися раньше собора. Так, 3 и 33-я главы Стоглава часто представляют выдержки из послания М. в Свияжск ("Акты Истор.", I, 287), 52-я глава — из послания к царю в Казань (ibid. 290); постановления собора о церковных имуществах исходят из тех же данных, на которых основан "Ответ" М. Иоанну, писанный раньше соборного постановления. Крупнейшую заслугу Стоглава и преимущественно М. составляет открытие в Москве первой типографии для печатания священных книг по исправленным образцам. Лишившись со смертью М. своего защитника, типография была разрушена фанатической чернью, а типографщики должны были бежать за границу. Через 10 лет после смерти М. была нарушена и неприкосновенность церковных имуществ, которую он столь энергично защищал. Ближайшее потомство не воздало М. по его заслугам: московский собор 1667 г., предав анафеме Стоглав, обвинил его в "простоте и невежестве". Объединительным характером отличается и литературная деятельность М. Еще в бытность свою архиеп. новгородским М. поставил себе задачей собрать все "чтомые книги, яже в Русской земле обретаются". В результате получился громадный сборник "великих Миней Четий"; о содержании, отношении к предшествовавшим аналогичным попыткам и дальнейшей судьбе этого сборника см. Минеи. Для собирания старых и составления новых житий русских святых М. собрал вокруг себя многих деятелей, в числе которых были известный дьяк Дм. Герас. Толмачев и боярский сын Вас. Мих. Тучков. Сам М. был между ними не только руководителем и редактором, но и ревностным сотрудником. Он окончательно утвердил в нашей агиографической письменности то направление, которое возникло еще в XVI в., когда на первый план слагатели житий стали выдвигать нравственное назидание читателя; бесхитростное изложение заменяется витиеватым "плетением словес", народный язык вытесняется церковно-славянским, вместо прежней краткой молитвы присоединяются похвальные слова в честь святого и описания чудес, совершавшихся по его кончине в разные времена. Такой характер носят как переделки старых редакций, так и вновь составленные при М. жития; число последних достигает 60. В последние годы своей жизни М., главным образом, занимался Степенной книгой (см.), и здесь играя роль руководителя и, по всей вероятности, редактора. И в этой первой попытке обработки русской истории он выдвинул на первый план всероссийское значение Москвы. Наконец, М. приписывают еще составление "сводной кормчей книги" и "великой книги правила келейного и путного". Из литературных произведений, написанных самим М., сохранились одно поучение, три речи, четыре послания и одна грамота. Поучение и речи М. отличаются поразительной для того времени простотой и безыскусственностью изложения, чем и подтверждается свидетельство летописца, удивлявшегося способности М. говорить всем удобопонятно. Послания написаны с обычной в тогдашней письменности искусственностью, витиеватостью, многоречием. Ср. Н. Лебедев, "М., митрополит всероссийский" (М., 1877) и ст. Заусцинского в "Журнале М. Н. Пр.", 1881 г., №№ 10 и 11.