Канцлерский суд:

Определение "Канцлерский суд:" в словаре Брокгауза и Ефрона

Канцлерский суд: 1) в Англии — High Court of Chancery, иначе суд справедливости (court of equity). При первых норманнских королях из королевского совета (curia regis), игравшего сперва роль апелляционной инстанции для всех обыкновенных судов, выделяются в лице отдельных членов совета самостоятельные королевские суды, распространяющие постепенно свою юрисдикцию на дела, подсудные местным судам — феодальных сеньоров, графств и сотен. Первым выделился суд казначейства (court of the Exchequer), ведавший сперва дела фиска и доменов, а затем и тяжебные дела частных лиц; затем — суд общих тяжб в Вестминстере (с. of common pleas), первый оседлый суд, не следующий за королем в его странствиях; наконец — суд королевской скамьи (с. of King's bench). Секретарь королевского совета или канцлер сперва только выдавал частным лицам указы (writs) на разбор дела в одном из королевских судов. Дело могло попасть в такой суд общего права (common law; см.), если канцлер находил уже готовый указ, т. е. фиксированную исковую форму, словесные рамки которой сдерживали свободу движения судьи. Но существующий запас writs не удовлетворял запросам к правосудию — и канцлер, как наиболее близкое лицо к королю, источнику всякого правосудия, принимал просьбы или челобитные (bills, petitions) о даровании монаршей милости и защиты. Отсюда развилась к XIV в. самостоятельная гражданская юрисдикция канцлера, росту которой содействовали: 1) крайний формализм норм common law и чрезмерное уважение судов общего права к прецедентам, тогда как bill или petition, написанная просителем (suitor) в свободных выражениях, допускала всестороннее и свободное исследование дела; 2) отрицательное отношение судов С. L. к чужеземному римскому праву и к осуществленным в нем идеям справедливости (aequitas), тогда как канцлер, в качестве лица духовного звания, необходимо вращался в сфере идей римского права; 3) тенденция самого канцлера к расширению своей юрисдикции из желания помочь просителям. Рост К. юрисдикции мог бы еще быть задержан, если бы суды общего права широко пользовались постановлением Вестминстерского статута о writs in consimili c a su, т. е. о допущении формул по аналогии (по образцу римских actiones utiles); но отчасти сами канцлерские клерки препятствовали этому, не выдавая просителю writ и, таким образом, обязывая его искать чрезвычайной помощи у самого канцлера. Просьбы о даровании милости там, где беcсильны помочь суды общего права, пишутся еще при Эдуарде I (ум. 1307) на имя короля; ко времени же Ричарда II (статут 1394 г.) юрисдикция открыто переходит от короля к канцлеру. Со времени официального признания К. с. его роль растет, несмотря на протесты парламента и судов общего права; наибольшее озлобление вызывает writ sub poena — указ канцлера предстать на его суд и подчиниться его решению под страхом личного ареста (позже — под страхом пени до 100 ф. ст.). Этим путем К. суд может парализовать всякое решение суда Com. Law, запрещая истцу приводить его в исполнение, и в состоянии осуществить какое угодно свое решение, ввергнув ответчика в тюрьму за неуважение к суду (contempt of the court). Еще в XVI в. противники К. суда указывают на то, что он санкционирует ослушание законам страны; если законы дурны, то пусть их отменят, но ставить К. суд выше законодателя нельзя, тем более, что принадлежность первых канцлеров к духовному званию развила в них при их неведении в области С. L. чрезмерное самомнение. Кроме процедуры К. суда, нападкам подвергаются вводимые им институты материального права, особенно — неформальная собственность (uses). Сторонники К. суда возражают, что неподвижность форм С. L. оставляет беззащитными самые справедливые интересы; что sub poena имеет за себя вековую практику без примеров злоупотребления; что совесть обязывает канцлера судить согласно законам божеским, законам разума и законам страны, насколько последние не противоречат велениям Бога и разума; что его решения чаще безошибочны, чем решения судов С. L., ибо ему не приходится путаться в мелочных формах, руководящие им принципы просты и ясны. В последний раз антагонизм между К. судом и судами С. L. вспыхнул при Иакове I по вопросу о праве К. суда перерешать дела, решенные в суде С. L.; с тех пор практика К. суда получает полное признание как нормальная система права и судопроизводства, наряду с системою С. L. С течением времени К. суд перестает основывать свои решения непосредственно на божественном или естественном разуме, но вырабатывает для себя такие же твердые правила, как и суды С. L., так же отводит первое место прецедентам, так же систематизирует свои решения и перестает вторгаться в области, отмежеванные судам С. L. В эти последние суды постепенно проникают принципы К. суда, так что во второй половине XIX в. дуализм права и судопроизводства утрачивает реальное значение, а процедура К. суда, построенная вся на письменности, одинаково с судами С. L. вызывает нарекания в дороговизне и медленности. В 1873 г. J udicature Acts положили конец самостоятельному существованию К. суда, превратив его, наряду с судами С. L., в одно из отделений (Chancery division) королевского суда (Her Majesty's High Court of Justice). Внешнее отличие этого "К. отделения" от других сказывается в том, что при нем состоит особая адвокатская корпорация (bar) и дела в нем решаются без присяжных. До реформы 1873 г. в состав К. суда входили еще, кроме самого канцлера (долго бывшего единственным судьей), как судьи первой инстанции — the Master of the Rolls (хранитель архивов) и три вице-канцлера, а как апелляционная коллегия — два Lord Justices of Appeal, вдвоем или вместе с самим канцлером. С 1873 г. в "К. отделении" состоят 5 Justices of the H. С., которые решают дела каждый единолично, причем до 1883 г. от истца зависело обратиться к тому или другому из них поименно; канцлер и хранитель архивов входят теперь в состав единственного общего для всех "отделений" апелляционного суда (H. С. of Appeal).

В эпоху полного дуализма юрисдикция К. суда определялась относительно судов С. L.: 1) как exclusive, когда для защиты в суде С. L. вовсе нет формулы; 2) как concurrent, когда в суде С. L. защита хотя и возможна, но она не столь же энергична, не дает надлежащей помощи (adequate relief); 3) как auxiliary, когда для процесса в суде С. L. нужно добыть такое доказательство, которое доступно только К. суду, напр. interrogatory и discovery (см. Допрос). В системе материального права этой процессуальной классификации соответствует другая, согласно которой "справедливость" (Equity) — область, в которой движется К. суд, — обнимает, во-1-х, equitable titles, т. е. такие титулы прав или правомочия, которых не знают суды C. L. Так, напр., система С. L. признает только владение, не отделенное от права собственности, вследствие чего передача (цессия, assignment) прав на приобретение собственности, прав требования, прав на будущие вещи, на возможности и ожидания (not in esse) в суде С. L. не находит защиты, в которой считает несправедливым отказывать К. суд. Важнейшим из титулов в экономии английского права является trust, обнимающий огромную массу самых разнообразных отношений; здесь фикция производит то, что легальное (at law) право собственности принадлежит одному лицу — trustee, а в действительности другому — cestui q ui trust; одним из главных назначений trust было обеспечение отдельной собственности замужних женщин (см.). Вообще, системе equity английское право обязано важным институтом Separate use в отличие от формальной собственности. Во-2-х, "справедливость" создала equitable rights, т. е. дала юридическую защиту целому ряду отношений, вытекающих из несчастного случая (accident), ошибки (mistake), обмана (fraud) и т. д. Пример: опекун тотчас по прекращении опеки покупает имение своего бывшего подопечного; at law сделка вполне законна, но К. суд смотрит на нее подозрительно и дает подопечному возможность ее оспаривать. В-3-х, система equity обогатила английское право особыми юридическими средствами, equitable remedies, каковы в особенности injunction, напоминающая римские интердикты (приказание сделать что-либо или, наоборот, не делать чего-либо, для предупреждения возможного вреда имуществу) и замечательная и почти беспримерная по своей энергии specific performance, дающая возможность получить то самое удовлетворение по обязательству, которое было условлено, а не только убытки от неисполнения обязательства (напр. самую запроданную землю, на которую продавец не хочет выдать акт; К. суд может издать декрет о specific performance, в силу которого продавец будет сидеть в тюрьме, пока не выдаст требуемого акта). Отсюда одна из важнейших "максим" системы: equity acts specifically, т. е. дает именно желаемое удовлетворение, а не простую компенсацию. Вообще направление деятельности К. суда отражается в ряде обобщений (максим), отчасти напоминающих афоризмы римских юристов, напр. vigilantibus, non dormientibus, aequitas subvenit. Максима "no right without a remedy" не оставляет ни одно право беззащитным перед К. судом. Максима "equity follows the law" опровергает предположение, будто между К. судом и судами С. L. принципиальный антагонизм пережил эпоху формирования К. суда; напротив, поскольку возможно, К. суд применяет к признаваемым им отношениям те самые правила, которые действуют в судах С. L. (напр. закон о наследстве). Сообразно с этим between equal equities the law will prevail, т. е. при столкновении равных титулов справедливости преимущество отдается тому, у кого есть еще и легальный титул (напр. из двух добросовестных покупщиков преимущество имеет тот, за кем имение уже укреплено по закону). Сродни с римскими принципы, в силу которых "между двумя равными справедливостями преимущество определяется старшинством во времени" или "при неопределенности размера долей справедливо делить поровну" (equality is equity). "Кто обращается к справедливости, должен приходить с чистыми руками" и "должен сам поступать справедливо"; "справедливость предполагает намерение исполнить обязательство", т. е. действия обязанного лица истолковываются предпочтительно, как намерение погасить обязательство. Особенно характерна максима equity acts in personam, т. е. меры исполнения К. суда обращаются не непосредственно на имущество, а на личность ответчика, который обязывается исполнить приказание под угрозой насилия.

2) В Соед. Штатах Сeв. Америки Court s of chancery были введены во многих из штатов (напр. Нью-Йорк, Нью-Джерси) по образцу английского К. суда после отпадения от метрополии; в других, как, напр., в Пенсильвании, отдельного К. суда учреждено не было и даже принципы equity первоначально (до 1 8 35 г.) допускались к применению только в ограниченной мере. В штате Нью-Йорк по конституции 1810 г. К. суд совершенно уничтожен, и суду предоставлена общая юрисдикция in law and equity; примеру Нью-Йорка последовали многие зап. штаты. В настоящее время штаты делятся на три категории: в семи существуют отдельные К. суды, в 18 принципы и практика К. суда применяются судами С. L.; в остальных. дуализма процедур не существует. Ср. Spence, "Equitable jurisdiction of the Court of Chancery"; Bispham, "The princip les of equity"; Rüttimann, "Der englische Civil-Process"; Schuster, "Die bü rgerliche Rechtspflege in England"; Beeves, "History of the English Law" (т. Ш); Glasson, "Histoire du droit et des instit. de l'Angleterre" (т. IV-VI).

М. Брун.