Евреи

Определение "Евреи" в словаре Брокгауза и Ефрона

Евреи — Е. (в антропологическом отношении) представляют собою один из наиболее характерных и обособленных антропологических типов), удерживающий веками свои особенности, несмотря на различие географических и других условий, при которых ему приходилось и приходится существовать в разных частях света. Составляя одно из подразделений типа семитического, еврейский тип выделился, однако, уже в глубокой древности, как то доказывают изображения Е. на египетских и ассирийских монументах, легко отличаемые от изображений других азиатских и африканских племен. Упрочению типа Е. содействовало их обособление, избегание кровного смешения с соседними народами и слабое проявление ими духа прозелитизма. После разрушения второго храма Е. стали усиленно расселяться из Палестины, сначала по странам, прилегающим к Средиземному морю, а затем все дальше и дальше (см. ниже, история). Вообще, Е. давно утратили свой древнееврейский язык, сохранив его только в письменных памятниках; в эпоху Иисуса Христа, напр., они говорили уже на сирийском (арамейском) языке. Позже они усвоили себе язык тех стран, в коих им пришлось долго жить; так, алжирские Е. говорят по-арабски, туркестанские — по-таджикски (персидски), испанские (а равно и вышедшие оттуда голландские, часть английских, турецкие) — по-испански, немецкие и польско-русские — на испорченном немецком наречии. Но, говоря на различных языках, Е. сохранили общий тип и общую религию. Правда, местами — напр., в Абиссинии, Индии — мы встречаем племена, исповедующие иудаизм и отличающиеся от Е. по своему физич. типу; однако более точные наблюдения доказывают, что это не Е., а аллофильные племена, принявшие более или менее испорченную религию Моисея. Таковы, напр., фалаша Абиссинии, принадлежащие к нубийцам, говорящие на языке агау и принявшие иудаизм от южных арабов, гимиаритов, в первые века нашей эры; таковы так наз. черные Е. на Малабарском берегу Индостана — собственно индусы, принявшие еврейскую религию, и др. Все эти группы приходится исключить из числа Е. в антропологическом смысле, но зато к ним следует присоединить некоторые народности, принявшие (большею частью насильственно) другую религию, но оставшиеся в сущности Е., каковы напр. "ануссим" или Chuetas Балеарских о-вов, обращенные в христиан, "мамины" города Салоник, обращенные в мусульман, "новые христиане" в Португалии и др. В Испании и Португалии особенно много Е. было обращено насильственно в христиан; есть повод думать, что даже в некоторых аристократических фамилиях этих стран есть значительная примесь евр. крови [Еврейская кровь (и еврейский тип) встречается и у многих немцев, англичан, итальянцев и т. д. Многие путешественники констатировали черты еврейского типа далеко на востоке — у папуасов Новой Гвинеи и даже у первобытных австралийцев.]. Оставляя в стороне эти оторванные отрасли еврейства, можно насчитать в настоящее время до 7 млн. Е., в том числе — около 12000 (0,2%) таких, которые (как chuetas, мамины и др.) утратили свою религию, около 75000 (1,1%) — принадлежащих к Е. только по религии (фалаша, черные Е. далатуны и др.) и ок. 6900000 (98,8%) настоящих Е. по расе и вере. Эти последние могут быть разделены на 3 группы: самаритян, в Наблусе, всего около 150 душ; сефардим, или испанских евреев, в романских странах, на Востоке, в Северной Африке — около 425000 (6%), и ашкеназим — в германских и славянских странах, составляющих главное ядро еврейства, около 6 ¹/₂ млн. или с лишком 92%.

Антроп. тип Е., в частности, ашкеназим, может быть охарактеризован такими чертами: рост сравнительно небольшой, около 162 — 165 сант. в среднем; еврейские новобранцы в общем заметно уступают в росте русским, вообще славянам, немцам, англичанам; окружность груди часто менее полуроста, вследствие чего, а также вообще недоразвития, болезней и телесных недостатков, значительный % евреев подвергается браковке. Некоторые измерения показывают, что Е. отличаются довольно длинным туловищем и более короткими конечностями. Цвет волос и глаз по преимуществу темный, но встречаются и рыжие, и белокурые Е. с серыми и даже голубыми глазами. В Германии 11,2% евреев-детей выказывают тип чистых блондинов с белокурыми волосами и голубыми глазами. Массовые наблюдения Якобса и Спильмана над взрослыми лондонскими Е. (ашкеназим) доказали, что 25% их белокуры и 11% имеют голубые глаза (30% серые). Примесь этого белокурого типа некоторые думали объяснить смешением с другими светловолосыми народностями; но это подлежит сомнению, так как такие же белокурые особи встречаются и между испанскими и африканскими Е., а равно существовали, по-видимому, и среди древних Е. По измерениям Коперницкого, Дыбовского, Блехмана, Вайсбаха, Талько-Гринцевича, Икова — над галицкими, литовскими, рижскими, австрийскими, украинскими и великорусскими Е. — форма головы у Е. большею частью брахицефальная (index 82 — 83); долихоцефалия встречается только у 5 — 8%, несколько чаще — у галицких и литовских Е. (16 — 19%). Растительность на лице и теле вообще обильная; попадаются нередко курчавые евреи. Лоб довольно широкий; лицо узкое; межглазничное пространство небольшое; глаза чрезвычайно живые, нос вообще довольно большой, часто (до 30%) кривой, но большею частью прямой (очень редко вздернутый), с подвижными ноздрями, губы часто толстоватые. Вообще черты лица настолько характерны, что опытный глаз почти всегда узнает Е. Они отличаются вообще значительным плодородием, а так как смертность у них меньше, то они размножаются быстрее тех народностей, среди которых живут, даже таких, как немцы и славяне. Особенно невелико у них число мертворожденных, что объясняется отчасти малым числом незаконных рождений. Вообще Е. обладают значительною приспособляемостью и способностью к акклиматизации в разных странах; они размножаются даже в Алжире и Индии, где акклиматизация европейцев еще представляется сомнительной. Зависит это, может быть, от их образа жизни, умеренности в пище и особенно в питье, большею частью замкнутой семейной жизни и т. д. Отличаясь значительной остротой зрения и слуха, Е. однако дают большой % слепых на цвета (в Лондоне мужчины — до 12%), что обусловливается, вероятно, их жизнью в городе, где не приходится наблюдать того разнообразия цветов, как при более близкой к природе деревенской жизни. Этою особенностью объясняется, может быть, малая способность Е. к живописи. Е. дают также значительный % глухонемых (на что, может быть, влияют частые браки между родственниками) и психически больных (вероятно, вследствие городской жизни, восприимчивости, агитации и т. п.). Е. отличаются вообще значительными умственными способностями и заявили себя многими вышедшими из их среды знаменитостями и талантами, особенно в области музыки, торговли и банкового дела, изящной литературы и критики, науки (особенно — филологии, но также медицины, естественных наук, философии, археологии, а равно наук юридических и социальных), театра, скульптуры, путешествий, политики и т. д. Сравнительная статистика Якобса показывает, что по отношению к числу Е. число знаменитостей у них не только не меньше, но даже больше соответственного числа у англичан и шотландцев, и только число "известных посредственностей" (по классификации Гальтона) относительно меньше соответственного числа у европейцев. — Несколько спорным является вопрос о чистоте еврейского типа и о большем или меньшем смешении его с другими типами. Иков, изучавший одну коллекцию черепов из старого еврейского кладбища в Болгарии, оказавшихся долихоцефальными, пришел к выводу, что эти долихоцефальные Е. могут считаться типичными семитами, как и их родичи в Палестине, Испании и т. д., тогда как брахицефальные Е. Германии, России, Кавказа, караимы Крыма и др. — собственно не семиты, а скорее всего иранцы, принявшие иудаизм, может быть, отчасти смешавшиеся с Е. и явившиеся на Кавказ и в Россию из Персии. Этот вывод не может считаться достоверным уже потому, что принадлежность упомянутого кладбища Е. не вполне установлена; с другой стороны, палестинские и испанские Е. (по измерениям над живыми) по преимуществу мезо- и брахицефалы. Бертин, изучивший различные племенные типы, изображенные на ассирийских памятниках, различает между ними два еврейских, из которых один — тип еврейских пленников, выведенных из Лахиша Сеннахерибом, — с удлиненной головой, более коротким лицом, кривым, но плосковатым носом и сильно курчавыми волосами на голове и бороде, а другой — тип армянских послов времен Ассурбанипала, из обл. Наири (гор Армении), с короткой головой, длинным лицом, сухими чертами, длинным, загнутым, острым носом и узким подбородком, в общем весьма напоминающий еврейский. Бертин полагает, что Е., оставив Вавилонию, их первоначальную родину, направились сперва к С и долго жили на Армянском нагорье или вблизи его, причем усвоили себе некоторые черты армянского типа. Впоследствии они усвоили себе в Египте некоторую негроидную примесь и вывели с собой африканских своих прозелитов, влияние которых и отразилось на типе еврея Лахиша. Наличность двух типов у Е. принимается многими исследователями, причем иные отождествляют их с испанскими Е. (сефардим, Spagnuoli) и немецкими. Измерения Якобса и Спильмана над лондонскими Е. действительно показали, что сефардим отличаются во многих отношениях от ашкеназим; но еще большие различия оказались между Е. богатого квартала (West-End) и бедного (East-End): первые по росту, силе, весу тела, величине большого раздвига (рук) оказались гораздо более близкими к англичанам, чем испанские Е., хотя все-таки последние отличаются меньшим % белокурости, большей долихоцефалией и т. д. В пользу некоторого смешения с другими народностями говорит как будто тот факт, что там, где население вообще ниже ростом (напр., в Польше, Галиции), и Е. относительно ниже, а там, где оно выше (напр. в Украине) — и средний рост Е. несколько более; где население более белокуро, там и % белокурых среди Е. выше. Пантюхов, наблюдая Е. призывных в Одессе, мог убедиться, что более высокорослые Е. обыкновенно дают больший % белокурых, выказывают б ó льшую окружность груди и вообще лучшее сложение, что также говорит в пользу примеси другого типа. Однако эти наблюдения едва ли могут быть признаны вполне убедительными, и вообще можно сказать, что хотя Е. и испытали некоторую примесь крови других народностей, но в новейшее, по крайней мере, время эта примесь незначительна и не могла значительно повлиять на изменения еврейского типа. Как показывают статистическия данные (в Пруссии), смешанные браки Е. (в которых один из брачущихся не еврей) нередко бесплодны и вообще дают заметно меньшее число детей, потомство которых не может поэтому (если даже дети воспитываются по еврейскому закону) оказать заметное влияние на быстрее размножающееся чисто еврейское население.

Литература: Andree, "Zur Volkskunde der Juden" (1881); Jacobs, "The Compar. Distribution of Jewish ability" ("Journ. of the Anth. Inst." Лон., XV, 8); его же, "On the rac. characteristics of Modern Jews" (Ibid. XV, № 1); Jacobs and Spielman, "On the comp. Anthropometry of Engl. Jews" (Ibid. XIX, № 1); Bertin, "The Races of the Babyl. Empire" (Ibid. XVIII, № 2); Ikow, "Neue Beitr. zur Anthropologie der Juden ("Arch. f ü r Anthr.", XV); Талько-Гринцевич, "К антропологии украин. и литов. Е." ("Прот. русск. антр. общ.", III, 1892), Пантюхов, "О вырожд. типах семитов" (там же, II, 1889); Анучин, "О геогр. распределении роста муж. населения России по данным о воинск. повинности" ("Зап. геогр. общ. по отд. стат.", VII, 1889).

Д. А.

Евреи. История. — Период первый. От исхода из Египта до Вавилонского пленения (586 г. до Р. X.) У древних евреев была довольно богатая историческая литература, состоявшая из летописей, биографий великих царей и выдающихся лиц, а также повествований о соседних народах. Эти исторические сочинения или, по крайней мере, некоторые их части существовали еще в IV столетии до Р. X., и составитель книги Паралипоменон еще упоминает о них. К сожалению, все они утрачены навсегда, так что источниками для истории древнего израильского народа служат лишь так называемые исторические книги Ветхого Завета и отрывочные намеки, рассеянные в книгах Пророков, в поэтических и дидактических писаниях агиографов. Но составители исторических книг Св. Писания вовсе не имели в виду писать политическую историю народа. В своих рассказах они большею частью преследовали только религиозную цель, стремясь доказать, что за отпадением от Бога каждый раз следовали народные бедствия. Известия о важных исторических событиях получаются как бы мимоходом, потому только, что во время этих происшествий тот или другой пророк играл важную роль. Рассказывая о царях, занимавших престол после Соломона, книги эти главным образом сообщают о том, служили ли они Иегове или почитали идолов, а также обращается внимание на все касающееся храма и богослужения (об история Е. в этих пределах см. Библейская археология и Библейская история). Относительно всего остального делается краткая ссылка на "летописи царей Иуды и Израиля", в которых подробно изложены были политические действия этих царей. Таким образом, из исторических книг Ветхого Завета можно ознакомиться с политическою историею израильтян лишь отрывочно; о связи же между событиями и о мотивах, их вызвавших, нельзя узнать ничего. Только в новейшее время, когда удалось разобрать египетские иероглифы и ассирийско-вавилонские клинообразные надписи, пролит был новый свет на политическую историю государств Передней Азии, благодаря чему сделалась понятнее и древняя история Израиля.

Что израильтяне одно время жили в Египте, а потом вышли оттуда и поселились в Палестине — это может быть подвергнуто сомнению только чересчур придирчивою критикою. Факт исхода из Египта так глубоко захватывал политическую и религиозную жизнь израильского народа, так живо врезался в памяти народной, что в действительности этого события нельзя сомневаться. Неизвестно, стоит ли иммиграция израильтян в Египет в какой-нибудь связи со вторжением в эту страну гиксов, но зато несомненно, что гиксы изгнаны из Египта задолго до исхода оттуда израильтян. Довольно распространенное мнение, что этот исход совершался около 1500 лет до Р. X., не согласуется с вновь открытыми данными египетской и вавилонской истории. При Аменофисе IV (около 1450 до Р. Х.) Палестина находилась под владычеством Египта и управлялась египетскими вассалами и губернаторами. Около ста лет спустя через Палестину двигались египетские войска под предводительством Рамзеса II на войну с хетами, подвластными царю Северной Сирии, о чем в Библии не упоминается ни единым словом. Есть также много указаний на то, что фараон-угнетатель был не кто иной, как Рамзес II. Про этого царя известно, что он руками иноземных рабочих возвел большие здания, а так как один из городов, при постройке которых заставляли работать евреев, назывался Рамзес, то следует заключить, что эта постройка производилась при Рамзесе II. Поэтому следует предполагать, что исход израильтян из Египта совершился уже после Рамзеса II, вероятно, около 1340 — 1320 г. до Р. Х., а может быть, и несколько позже [В статье "Библейская история" принимается для этого события другая дата, более отдаленная. По таким спорным пунктам нет основания избегать разноречия, полнее освещающего все стороны вопроса.]. Хронологические данные Св. Писания в этом отношении отрывочны и представляют много пробелов. Лишь со времен царя Давида начинается непрерывная хронология, исходную точку которой нетрудно установить. Падение царства десяти колен израилевых, по ассирийским данным, можно с точностью отнести к 722 г., совпадающему с 6-м годом царствования Езекии, царя Иудеи, и 9-м годом правления Осии, царя Израиля. Если от этой твердо установленной даты обратиться назад, то 4-й год царствования Соломона, в который началась постройка храма, придется приблизительно на 1000-й год до Р. X. Для определения времени, протекшего от исхода из Египта до начала постройки храма, есть указание в одном месте (4 кн. Царств, VI, I): именно 480 лет по еврейскому тексту, 440 л. по переводу 72 толковников, а у Иосифа Флавия, который тоже должен был иметь перед собою какой-нибудь текст, этот промежуток времени определяется в одном месте в 592 г., а в другом в 612 л. Нужно думать поэтому, что вышеприведенная дата передана нам неверно.

Для верного понимания политической истории израильского народа в библейское время необходимо предварительно бросить взгляд на географическое положение Палестины. Страна эта почти такой же величины, как Бельгия; жители ее не могли поэтому играть никакой самостоятельной роли среди таких великих монархий древнего мира, как Египет, Ассирия, Вавилония, позднее Персия и др. Для этих великих монархий Палестина имела, однако, вследствие географического своего положения, большое значение. Прямая дорога из Вавилонии в Египет — через Идумейские горы и Северную Аравию — была непроходима для войска. Неприятельская армия, направленная из стран евфратских в Египет, всегда избирала следующий путь. Переправившись через Евфрат в одном из двух удобных для того пунктов, именно в Кархамисе (позднее Цирцезия) или в Тапсаке (по Библии, Тифсахе), она переходила Келе-Сирию, т. е. долину между Ливаном и Антиливаном, и вступала в Палестину. Пройдя Изреельскую равнину, выходом из которой служит ущелье Мегиддо (важный пункт, где уже в XVII стол. до Р. Х. происходили жаркие битвы), армия вступала в Филистимлянскую низменность. Тут приходилось сперва овладеть двумя лежавшими на филистимлянском морском берегу укрепленными городами: Азотом и Газой, которые и позднее нередко служили операционным базисом для войск, вторгавшихся в Египет. Затем армия достигала египетских ворот (т. е. окрестностей Пелузия), где разве более сильный противник мог остановить дальнейшее ее движение. Отсюда ясно, какую важность имела Палестина и оба переправочные пункта через Евфрат. Из-за обладания Палестиной боролись впоследствии Птолемеи с Селевкидами, Алиды в Египте с войсками халифов, тамошние султаны с крестоносцами, Мегмет-Али с турецким султаном. Когда египетские цари были могущественны, они старались поставить Палестину и Сирию в зависимость от Египта и занимали войсками вышеуказанные две переправы через Евфрат, чтобы держать неприятеля, так сказать, запертым в его доме. Когда Египет был менее могуществен, он направлял все усилия к тому, чтобы заградить неприятелю вход в свою землю и отдалить его от дорог, туда ведущих. Достижению последней цели служили дипломатические интриги с соседними государствами, а иногда и политические браки. Насколько история Передней Азии стала нам теперь известна, завоевание Палестины само по себе не составляла цели великих военных предприятий заевфратских государств по направлению к западу. Оно всегда было лишь средством к овладению Египтом и большим тогдашним торговым путем. Уже книга Бытия (гл. XIV) повествует о союзе четырех вавилонско-еламских царей, которые во времена Авраама вторглись с своими войсками в Палестину и занимали ее 12 лет. Если сопоставить библейские известия с древневавилонскими, то оказывается, что это вторжение состоялось около 2300 г. до Р. Х. Неприятель вторгся тогда в Палестину не с С, как случалось позднее, а с В, из заиорданской области, причем враждебная армия проникла далее на юг, через Идумейские горы, в пустыню Северной Аравии, до Фарана. Трудно сказать, имели ли союзные цари намерение при содействии кочующих там арабских бедуинов проникнуть в Египет или только завладеть торговым путем, ведущим из Южной Аравии через Елаф и заиорданскую землю в Дамаск. Вскоре после завоевания Палестины Иисусом Навином она опять в течение 8 лет была занята неизвестным доселе царем из Месопотамии. В промежуток времени от патриархов до переселения Е. в Палестину в этой стране совершились, по-видимому, важные политические перемены. Во время патриархов она была населена весьма слабо, так что кочевники находили для своих стад неограниченный простор; о больших укрепленных городах и о царях тогда еще не было и речи. Иисус Навин нашел Палестину разделенною на несколько царств, густо населенных воинственными жителями и защищенных крепостями. История Египта дает ключ к объяснению этой перемены. Время патриархов было эпохой величайшего ослабления Египта, когда страна занята была семитическими племенами, оттеснившими коренное население в верхний Египет. По изгнании гиксов из Египта царями 18-ой династии последние в видах охранения египетских ворот старались утвердиться в Палестине. Они распространили свои завоевания до Евфрата; Тутмозис III (около 1575 г.) занял Кархамис и укрепил его. Когда во время 19-ой династии египтянам стала угрожать опасность со стороны новой сильной монархии хетов на севере Сирии, то им пришлось обратить особенное внимание на Палестину, чтобы она имела возможность оказать сопротивление врагу, надвигавшемуся с С. Египетские войска годились для больших походов, но оказывались совсем непригодными для образования гарнизонов вне Египта. Поэтому египетские цари старались привести палестинские крепости в оборонительное состояние и дать жителям, насколько было возможно, военную организацию под управлением вассальных царей и египетских наместников. Кроме того, в видах лучшей охраны дороги в свою землю египтяне, по-видимому, учредили на юго-зап. морском берегу Палестины, т. е. у египетских ворот, нечто в роде военного поселения, состоявшего не из природных египтян, а из живших в Египте инородцев — филистимлян. По смерти великого египетского завоевателя Рамзеса II слабым его преемникам чрезвычайно трудно было защищаться против неожиданного вторжения белокожих варваров с С и З. Они не могли особенно заботиться о Палестине, тем более, что с этой стороны им пока не угрожала опасность. Вот почему израильтянам при вступлении их в Палестину приходилось бороться с одними только вассальными царьками, у которых хотя и сохранилась введенная египтянами военная организация, но не было единства и солидарности, так как они с давних времен привыкли враждовать между собою и интриговать друг против друга при египетском дворе. Благодаря этому израильтяне одержали верх над воинственными и хорошо вооруженными жителями страны и завоевали Палестину.