Джонсон, Бенжамин

Определение "Джонсон, Бенжамин" в словаре Брокгауза и Ефрона

Джонсон, Бенжамин (обычно называемый Бен Д., Jonson) — личный друг и драматический противник Шекспира (1574—1637). Он был на десять лет моложе Шекспира и вступил на литературное поприще, когда Шекспир стоял уже во главе английской народной драмы. Жизнь его была бурная. В противоположность Шекспиру, он вышел из народа. Второй муж его матери был простой каменщик, которому он помогал в работах. На средства какого-то знатного покровителя, который заинтересовался даровитым ребенком, Джонсон был определен в Классическую вестминстерскую школу, откуда поступил в Кембриджский унив. Потом он служил наемным солдатом во Фландрии, прославился своей физической силой и храбростью; по возвращении в Англию поссорился с актером Спенсером и убил его на дуэли. По поводу постановки своей первой комедии Д. познакомился с Шекспиром, который, по преданию, содействовал постановке ее на сцене Блекфрайерского театра. Так произошло их сближение, скоро перешедшее в тесную дружбу, не прерывавшуюся до самой смерти Шекспира. Приятели стали сходиться в основанной сэром Вальтером Ралеем таверне Сирены (Mermaid Tavern) и, придерживаясь различных художественных принципов, устраивали друг с другом настоящие словесные турниры, описание которых оставлено современниками. Есть предание, что Д. посетил своего друга в Стратфорде, незадолго до его смерти, и что сама болезнь Шекспира была результатом устроенной по этому поводу пирушки. Памяти Шекспира Д. посвятил превосходное стихотворение, предпосланное первому полному собранию его произведений (Editio princeps, 1623). В то время, как Шекспир удалился навсегда из Лондона в Стратфорд, Д. достиг большой известности как драматург, преимущественно в придворных кругах; он был возведен Иаковом I в сан поэта-лауреата и по случаю придворных празднеств писал феерии, называвш. тогда масками. При Карле I Д., по наветам врагов, впал в немилость, лишился своего звания и умер в бедности. В то время, как Марло, Грин, Шекспир, Вебстер и др. довели до художественного совершенства драматическую хронику, трагедию и романтическую комедию, Д. задумал повернуть драматическое искусство в сторону античной трагедии и бытовой комедии, образцы которых он видел в комедиях Плавта и Теренция. Он был глубоко убежден, что английская народная драма, со своими трагическими, превышающими действительность страстями и фантастическим ходом действия, идет по ложному пути; что истинный путь есть путь простоты, правильности и естественности, завещанный классической драмой. "Я буду, — говорит он в прологе к одной из своих комедий, — изображать на сцене только такие действия и употреблять только такие слова, какие встречаются в жизни, я буду рисовать картину своего времени и смеяться над человеческой глупостью". По мнению Д., герой пьесы не должен быть чудовищем страсти или порока, но одним из тех людей, которых мы ежедневно встречаем на улице. Таких героев он и дает в своих многочисленных бытовых комедиях: "Every Man in his Humour", "Every man out of his Humour", "Volpone", "Alchemist", "Bartholomew Fair" и др., представляющих верную и потому драгоценную в культурном отношении картину пороков современного ему общества. Но эта верность скорее внешняя, чем внутренняя. Д. не обладал способностью создавать живых людей; в большинстве случаев его герои не более, как олицетворение общих понятий и пороков — хитрости, чванства, жадности, шарлатанства и т. п.; в них нет того слияния типического с индивидуальным, которое составляет главное достоинство героев Шекспира. Сказанное о комедиях Джонсона в полной мере применяется и к двум его трагедиям: "Сеян" (1603) и " Катилина" (1611), сюжеты которых заимствованы из жизни древнего Рима. Благодаря своей громадной начитанности в классических авторах, Д. мог прекрасно перенести на английскую сцену обстановку римской жизни, со всеми ее особенностями; но ему не удалось воскресить дух древнего Рима в такой степени, как это сделал Шекспир в "Юлии Цезаре" и "Антонии и Клеопатре". Положенный в основу его первой трагедии эпизод из царствования Тиберия изучен Д. на основании Тацита и Светония; по-видимому, в пьесе нет слова, которое автор не мог бы подтвердить ссылкой на источник, — но это обилие материала подавляет фантазию автора и лишает пьесу драматического движения. Чтобы вполне наслаждаться "Сеяном", нужно иметь хорошую классическую подготовку; но такой подготовки не могло быть у английской публики начала XVII в. — и пьеса Д. пала. Во второй своей трагедии Д. счел себя вынужденным сделать некоторые уступки вкусу публики. Он допустил больше разнообразия в действии; перенесением места действия из Рима в Фьезоле и обратно он нарушил классическое правило единства места; он даже позволил себе такие эффектные нововведения, как появление тени Суллы — мотив, очевидно, навеянный Шекспиром; но всего этого показалось мало публике, воспитанной на произведениях Шекспира и его школы — и трагедия Джонсона, в общем все-таки построенная по образцу трагедий Сенеки, не имела успеха. Кроме драматических произведений, Д. писал поэмы, сатиры, эпиграммы и оставил сборник очерков, заметок и характеристик под загл.: "Discoveries". По силе и оригинальности мысли и картинности изложения произведение это может быть поставлено наряду с "Опытами" Бэкона и "Характеристиками" Лабрюйера. Произведения Д. были издаваемы Джиффордом и Коннингемом.

О Джонсоне см. Taine, "Histoire de la littérature anglaise"; Mezières, "Prédécesseurs et contemporains de Shakespeare"; Ward, "English Dramatic Littérature" и кроме того, отдельные этюды Symonds'a, "Ben Johnson" (Л., 1890), и Swinburn'a, "A study of Ben Johnson" (Л., 1889). На русском языке существует прекрасная характеристика Бена Д. в ст. покойного С. А. Варшера: "Литературный противник Шекспира" ("Русская мысль", 1887).

H. Стороженко.