Глаголица

Определение "Глаголица" в словаре Брокгауза и Ефрона

Глаголица — одна из древнеславянских азбук. Она состоит из 40 знаков, расположенных в таком же порядке как и в кириллице. Различие между этими двумя азбуками состоит, кроме несходства самих начертаний, еще в численном их значении, а также в том, что Г. имеет отдельный знак для мягкого г или д, а кириллица — знаки и . Перечисляя здесь знаки Г., мы ставим при каждом соответствующее ему число и кирилловскую букву тоже вместе с численным ее значением:

или

Когда и где в первый раз появилось название Г. — неизвестно, но во всяком случае оно не может быть очень древним, так как ни у Храбра, ни в греческих и латинских житиях св. Кирилла и Климента славянская азбука не носит специального названия; по всей вероятности, Г. была названа так не по четвертой букве (глаголу), а потому, что она составляет собрание знаменательных, говорящих знаков (cp. церковно-сл.: глагол — слово; глаголати — говорить). Название "кириллица" более древнее, хотя неизвестно, к которому именно алфавиту оно первоначально было приурочено. Есть некоторое основание думать, что оно обозначало именно то, что теперь известно под названием Г., а именно в новгородской рукописи пророков Упыря Лихого, списанной с древней глаголической рукописи 1047 г., сказано в предисловии: "Яко сподоби мя написати книги си ис курилоце". Если здесь сохранилась первоначальная традиция, в таком случае следует признать, что слово "кириллица" в теперешнем смысле получило свое значение уже позже, когда Г. вышла совершенно из общеславянского употребления.

Общие замечания о взаимном отношении этих двух алфавитов см. в статье Азбука; там же приведены древние свидетельства о существовании письма у славян в дохристианское время, об изобретении азбуки св. Кириллом и о ее изменении св. Климентом. Свидетельства эти, однако, не дают таких указаний, по которым можно было бы сказать наверно, идет ли речь о Г. или о кириллице. В житии св. Климента не указано даже, в чем состояла его реформа — в преобразовании ли целого алфавита или во второстепенных только изменениях. Вот почему взгляды на время происхождения этих двух алфавитов очень различны. В первый раз было высказано Дурихом (1777) предположение, что кириллица изобретена св. Кириллом и Г. составляет позднейшую ее переделку, за ним последовали Добровский, считавший Г. изобретением XIII в., Шафарик и др. Когда, однако, были открыты глаголические рукописи старше кирилловских, защитники кириллицы, как изобретения св. Кирилла, несколько переменили свой взгляд: они относили начало Г. к X в. и приписывали ее славянским сектантам, переделавшим ее из кириллицы. Так смотрели на Г. — Срезневский, Малышевский и др., особенно русские слависты. Этот же факт открытия древнейших глаголических рукописей вызвал совсем противоположную теорию, что св. Кирилл изобрел Г. Так, большую древность Г. защищали Копитар и Григорович; вслед за ними и Шафарик стал склоняться к тому, что св. Кирилл изобрел Г., а св. Климент переделал ее в кириллицу. Этот взгляд в последнее время защищал Ягич, и он находит все большее и большее число защитников, особенно между западно-славянскими и западно-европейскими учеными. Отметим еще, что лужичанин Антон и краинец Лингарт в конце прошлого ст. доказывали, что Г. заключает в себе первобытные славянские письмена, руны, или же что она в V в. изобретена славянами на основе греческой азбуки и что св. Кирилл переделал ее, сохранив прежние названия букв. Напротив того, Вс. Миллер в замысловатой форме Г. видит признак личного творчества, почему приписывает изобретение ее св. Кириллу; кирилловские же письмена, так сказать, сами собою завелись у славян до IX в., вследствие практических потребностей: это просто греческие уставные буквы, которые употреблялись славянами при составлении договоров и т. п. Народное мнение о том, будто бы изобретателем Г. был св. Иероним, не имеет никакого основания; оно появилось у юго-западных славян лишь тогда, когда исчезла у них память о Кирилле и Мефодии. Что касается свидетельств историков, перечисленных в статье "Азбука", то они слишком неопределенны, чтобы из них делать какие-либо выводы. "Черты и резы" Храбра, "вещие знаки" Массуди могут не иметь ничего общего с алфавитом; "nomina insculpta" у Титмара могут обозначать какие-нибудь символические знаки, а подписи славян, упоминаемые Багрянородным, могли походить на теперешние подписи неграмотных людей, ставящих крест вместо имени или какой-нибудь другой знак.

Столь же темен вопрос о том, что послужило образцом для изобретателя Г.? По отношению к кириллице дело ясно, по крайней мере для тех ее знаков, которые тождественны со знаками греческой уставной (унциальной) азбуки; но начертания Г. так своеобразны, что по крайней мере наглядного сходства между ней и другими алфавитами нет. Гейтлер выводит глаголические начертания из албанских, хотя последние, по всей вероятности, новее первых; Григорович указывал на арабское их происхождение; Вс. Миллер считает сассанидскую (зендскую) азбуку первообразом для знаков добавочных против греческой азбуки; наконец, Тэйлор и Ягич выводят глаголицу, и притом все ее буквы, из греческого алфавита, но не из унциалов, а из скорописи, курсива VIII и IX вв. Об этом писали еще Амфилохий, Гануш, Шафарик и др.

Из истории Г. положительно известно только следующее: она стала распространяться не позже кириллицы, и притом не только у южных, но и у западных христианских славян, так как нам известны глаголические рукописи, по языку древнее кирилловских, обнаруживающие южно-славянскую и чешскую редакцию, напр. Ассеманово, Мариинское и Зографское евангелия, Клоцов сборник, с одной стороны, пражские и киевские листки — с другой. Затем несомненно, что Г. на юге, в православных странах, совершенно вышла из употребления, хотя некоторое время она употреблялась вместе с кириллицей; доказательством этого служит употребление глаголических букв в кирилловских памятниках древнего извода, напр. глаголические заставки в словах Григория Богослова XI в., и кирилловских — в глаголических памятниках, напр. в Мариинском евангелии. В католич. странах Г. постигла не везде одинаковая участь: в Чехии ее совершенно вытеснил латинский алфавит, и попытки ввести ее обратно в XIV в. не привели почти ни к каким результатам; единственным их следом служит вторая часть Реймского евангелия, написанная монахами Эмаусского монастыря в царствование императора Карла IV, в XIV веке. Напротив того, в Хорватии и в Далмации Г. долго отстаивала свое существование; там борьба между нею и латинским алфавитом длилась до конца XVIII в. и даже теперь ее традиция живет среди народа, так что папа Лев XIII вновь позволил печатать глаголические богослужебные книги.

В продолжение долгого своего существования Г. подверглась многим изменениям. По мнению Ягича, древнейшие Г. рукописи отличаются не очень округленным почерком; но уже в XI в. памятники писаны вполне округленной Г., изобилующей множеством кружков. Затем Г. с течением времени становится все более и более угловатой. Уже в XIV веке настолько переменилось ее начертание, что тот, кто свободно читает Мариинское или Зографское евангелия, не сразу может справиться, напр., со второй частью Реймского ев., написанной хорватской Г. Последняя имеет еще одно отличие от более древней, именно обилие лигатур или монограмм, написанных таким образом, что одна линия составляет общую часть для двух и трех букв. Другие отличия, напр. отсутствие юсов, употребление одного знака для полугласных и т. п., вызваны соответственными переменами в самом языке. К древнейшим глаголическим памятникам принадлежат: 1) найденный Копитаром в библиотеке тирольского графа Клоца сборник, известный под названием "Glagolita Clozianus" и изданный тем же Копитаром в Вене 1836 г. Рукопись когда-то принадлежала могущественному роду Франкопанов, владетелей острова Крка, которые хранили ее как святыню, считая ее автором св. Иеронима. После них сборник переходил из рук в руки и часть его попала к Клоцу. Другая часть найдена и издана Миклошичем в 1851 г.; два листа затерялись. Содержание сборника составляют слова Иоанна Златоуста и Епифания Кипрского на торжественные дни месяца марта; таким образом Glagolita Clozianus походит на Супрасльскую рукопись, тем более, что оба эти кодекса весьма древние, по всей вероятности, написаны в Болгарии. 2) После Копитара новые находки сделал Григорович, во время своего путешествия на Афон и в Македонию. В Зографском монастыре нашел он так называемое Зографское евангелие, апракос, весьма важный по языку памятник, изданный Ягичем в Берлине в 1879 г.; затем в монастыре Рождества Богородицы Григоровичем был найден и приобретен 3) полный список евангелия, часть которого была издана Обществом любителей древней письменности гомографическим способом в 1880—81 г. В 1883 г. это евангелие целиком издал Ягич в Петербурге, под загл. Мариинское евангелие. Обе эти рукописи — Зографская и Мариинская — хранятся в Императорской публичной библиотеке. Наконец, Григоровичу же посчастливилось еще найти 4) часть Г. памятника, известного под названием "Македонский листок" — отрывок из поучений Ефрема Сирина, изд. Срезневским в "Малоизвестных и неизвестных памятниках" (СПб., 186 7 —81). К важным памятникам глаголической письменности принадлежит, далее: 5) Ассеманово евангелие (см. соотв. статью). Гейтлер в 1880 г. нашел две важные, обширные Г. рукописи на Синаe: 6) Псалтырь и 7) требник (изданы им в Загребe: "Euchologium", 1882 и " P salterium", 1883). Наконец, в Венской библиотеке была найдена рукопись XII в. 8) Миссал; здесь особенно важно, что это палимпсест, т. е. рукопись не на чистом, но на выскобленном пергаменте, на котором первоначально было уже что-то написано глаголицею же; часть его издал Ягич под заглавием "Glagolitica" (Вена, 1890). Сюда еще надо причислить два отрывка: 9) Охридского евангелия и 10) Синайского служебника, изданные Срезневским, и 11) глаголическую мраморную надпись на о-ве Крке (Yeglia), XI или XII в., о которой писал Ягич в "Трудах археологического съезда в Киеве" (1879). Все эти памятники — югославянского происхождения, но есть и небольшие два отрывка чешской редакции, а именно найденный Шафариком в Праге 12) Пражский отрывок, и Срезневским в Киеве 13) отрывок славянского служебника, изд. Срезневским в "Малоизвестных и неизвестных памятн.". Вот все древнейшие памятники глаголического письма, относящиеся к XI и ХII вв. Позднее, довольно долго, в Хорватии и Далмации писались Г. государственные акты, богослужебные и богословские книги; но Г. трудно было бороться с латинским алфавитом, который все более а более брал верх над ней. В конце XV в. стали печататься глаголические книги: первой из них был "Римский Служебник", изд. 1483 г., по Добровскому в Венеции, по другим в Кракове; затем последовали: "Житие св. Иеронима", написанное Бедричичем, изд. в Сене в 1507 г.; "Азбуковник" и "Римский Служебник", изданные в Венеции 1528 г., и другие, особенно во второй половине XVI в. Подробная библиография рукописных и печатных памятников Г. собрана Шафариком в "P àmàtky hlaholské ho pisemnictvi" (1853) и в "Geschichte der S ü dslavischen Litteratur" (I т., 1864). На Востоке, в православных славянских странах, Г. весьма рано заменена была кириллицей, которая, в свою очередь, со временем несколько изменилась и в этой обновленной форме известна была в Боснии в XV — XVI вв., под названием буквицы, а в России — гражданки, начиная со времен Петра I.

Литература: Фриш, "Origo characteris slavonici, vulgo dicti Cirulici" (Б., 1772); Добнер, "Ueber das Glagolitische Alphabet" (в "Abhandl. der B ö hm. Gesell. der Wissenschaften", 1784); Дурих, "Dissertatio de Slavo-Bohemica sacri codicis versione" (1777); Добровский, "Glagolitica" (1807 и 1832). "Institutiones linguae slavicae veteris dialecti" (1822 и 1852); "Slavin", "Slovanka"; Копитар, "Grammatik der Slav. Sprache" (1808), "Glagolita Clozianus" (1836); Миклошич, "Zum Glagolita Clozianus" (1860); статья "Glagolitisch" в "Энцикл." Эрша и Грубера; Шафарик, "Ueber den Ursprung u. die Heimat d. G lagolitismus" (1858); Гануш, "Zur slavischen Runenfrage", в "Archiv f ü r Kunde Oesterr. Geschichts-Quellen" (XVIII, I); Григорович, "Очерки путешествия по Европейской Турции" (1848), в "Ж. M. H. Пр." (1852, кн. 3) и "Статьи" (1852); Бодянский, "О времени происхождения славянских письмен", "Открытия в области глаголицы" (в "Русск. Вестнике", 1856); Прейс, в "Ж. M. H. Пр.", 1843, кн. 3; Берчич, "Chrestomathia linguae vetero-slovenicae charactere glagolitico" (1859); Рачкий, "Slovjensko pismo" (Загреб, 1861); Срезневский, "Древние письмена славянские" (в "Ж. М. H. Пр.", 1848, кн. 7); Гильфердинг, "Кириллица ли изобретена Кириллом" (в "Собр. Сочин.", 1868, I); Ягич, "Четыре критико-палеографические статьи" (СПб., 1884) и "Glagolitica. W ürdigung neuentdeckter Frag mente" (в "Denkschriften d. Kk. Ak Der Wissenschaften in Wien", XXXVIII, отдельно, 1890); Флоринский, в "Киевских Унив. Известиях",1890 г. № 11; Тэйлор, "Ursprung des Glagolitischen Alphabets" (в "Archiv f ü r Slav. Philologie", V); Гейтлер, "Die albanesischen und slavischen Schriften" (1883); Bс. Миллер в "Ж. M. H. Пр.", 1884, № 3; Малышевский, "Кирилл и Мефодий" (1886); архм. Леонид, "О родине и происхождении глаголицы и об ее отношении к кириллице" (СПб., 1891): Попруженко, "Прошлое глаголицы" (в "Филологических Записках", 1891, кн. 6).

И. Лось.