Белорусы

Определение "Белорусы" в словаре Брокгауза и Ефрона

Белорусы (племя). — В нашей литературе возникал вопрос: существует ли вообще отдельное белорусское племя? Но, конечно, особенности языка Б., их нравы и обычаи, богатая народная литература и т. д. доказывают существование отдельного белорусского племени. Прежде всего, мы остановимся на определении места, где живут белорусы. Е. Ф. Карский в статье: "Обзор звуков и форм белорусской речи" говорит, что область, занимаемая белорусами, доходит на юге до самой Припяти; на западе черты белорусской речи заметны очень далеко — почти до самого Западного Буга, верховьев Нарева и Бобра, правых его притоков, далее по Неману и его притокам, почти до впадения Вилии; на севере эта область переходит Западную Двину, простираясь до реки Ловати; на востоке до верховьев Волги и начала левых притоков верхнего Днепра. Следовательно, применяясь к современному административному делению, область белорусской речи может быть обозначена губерниями Минской, Гродненской без самых южных частей; далее, захватывая незначительную часть Сувалкской губернии, она обнимает Виленскую, исключая северо-западный ее угол; затем обнимает почти всю Витебскую губернию (на западе до города Дриссы), всю Могилевскую, западную часть Смоленской и небольшую часть Черниговской губернии. Профессор М. А. Колосов находит белорусские особенности даже в некоторых уездах Псковской, Тверской (Ржев), Московской (уезды Рузский, Волоколамский и Можайский) губерний. А. К. Киркор причисляет к местностям, где живут Б., Ново-Александровский уезд Ковенской губернии, а де Ливрон — губернию Псковскую (кроме уездов Холмского, Великолуцкого и Торопецкого), уезды Жиздринский и Мосальский (Калужской губернии), Брянский, Трубчевский, Севский и Карачевский (Орловской губернии). По вычислениям А. К. Киркора, Б. занимают 180402 кв. версты. Наконец, небольшая часть их живет в губерниях Херсонской и Пензенской. Б. считаются потомками древних вендов, живших первоначально в странах придунайских, которые в первом веке после Р. X. занимали уже земли, орошаемые Западной Двиной, Вислой и Волхвом. Обширность этого пространства и малонаселенность были, конечно, главными причинами переселения сюда, в конце VI и начале VII веков, других родственных им племен, а именно белых хорватов, сербов и хорутан, которые, теснимые сильным врагом, двинулись на северо-восток и осели частью на открытых местах по Днепру, усвоив себе название полян, частью в лесах, от чего прозвались древлянами, частью в болотистых дреговинах между Припятью и Западной Двиной и назывались дреговичами, а некоторые, зайдя еще севернее, заняли земли у Западной Двины и впадающей в нее реки Полоты и прозвались полочанами. По сказанию летописца, некоторые роды полочан, под именем кривичей, выселились на верховья рек Двины, Днепра и Волги, заняв впоследствии обширную страну, которая заключала в себе нынешние губернии Витебскую, Псковскую, Смоленскую и части губерний Минской, Виленской и Могилевской. Что обитающие ныне в этих губерниях белорусы произошли от одного и того же племени кривичей, доказывается как сходством их наружности, домашнего быта, обычаев, верований, так и в особенности сходством языка, как древнего письменного, так и живого, лучшим образцом которого служат песни, сказки, поговорки, пословицы и загадки. В начале XIV столетия (1318—1320 гг.) Гедимин присоединяет к Литве всю древнюю область кривичей. С этих пор история белорусского племени связана с историей Литвы и Польши.

Образование Литовского княжества не уничтожило русской культуры, но, напротив, литовцы, как народ неразвитой, подчинились этой культуре. После соединения Литвы с Польшей русское население Литвы начинает постепенно подпадать польскому влиянию. Тем не менее масса народа сохранила свой язык и обычаи, хотя, конечно, язык изменился под влиянием соседей. В уездах Суражском, Витебском, Городокском, Себежском и Невельском мы видим отсутствие дзеканья, так как здесь было очень сильное влияние великорусов со стороны Новгорода, Пскова и Твери. Белорусы Себежского уезда переменяют буквы ч на ц, о и е на а. Изменение ч на ц — тоже влияние новгородского говора. Люцинцы вместо аю говорят ая — например дая, закладая и т. д. В языке лепельцев и вообще в западной части Белоруссии сильно отразилось польское влияние, сказавшееся здесь потерей окончания т (ц) в 3 лице единств. числа глаголов и в употреблении множества польских слов. В языке дриссенских и режицких белорусов встречаются латинские слова. Должно заметить также, что буква г у себежских крестьян православного исповедания выговаривается как польское g, а у католиков, равно и в Лепельском уезде, как польское h. Окончание слов на в и л у большинства белорусов заменяется буквой у, и произносится протяжно: быу вместо был, знау и т. п. В Городокском уезде иногда ш заменяют буквой с, вместо ч и т употребляют ц, а вместо эр — х. В Пружанском уезде употребляют твердое э, между тем как все остальные черты в говоре этого уезда чисто белорусские. Белорусскую речь можно разделить на 2 главные части: 1) юго-западную: губернии Минская, Гродненская, исключая южной их части, и южная часть Виленской. 2) Северо-восточную: губерния Витебская, остальная часть Виленской, Могилевская, часть Тверской (Ржевский уезд) и Смоленская губернии.

На белорусском наречии писались литовские акты, грамоты и все публичные акты до времен Стефана Батория. Таким образом, этот язык является официальным с XIV и почти до XVII столетия. Из книг, писанных на белорусском наречии, более замечательны: Статут Казимира-Ягеллона 1492; Статут Литовский, составленный в 1505 г. и исправлявшийся в 1522, 1529, 1561 и 1588 годах; Трибунал великого князя литовского 1581 г.; Летописец литовский и русский (изд. Даниловичем в 1827 г.); Хроника Быховца (изд. Нарбутом в 1846 г.), Библия (изд. Скорины в 1517 г. в Праге, а потом в 1585 г. в Вильно), Псалмы, апостольские деяния (его же издания, 1526 г.), Послания апостольские и другие. Из древних актов (есть 1432 г.) многие написаны по-белорусски, также масса старинных счетов, писем и т. д. Наконец, элементы белорусской речи сказываются и в памятниках церковных. Белорусское наречие составляет основу языка Библии Скорины, хотя и в соединении с языком церковно-славянским, а также с большой примесью полонизмов и чехизмов. Затем белорусское наречие встречается в полемической литературе, которая была протестом малорусского и белорусского народа против Польши, католичества и унии. Но ни тогда, ни впоследствии белорусское наречие не приобрело самостоятельного литературного значения. Профессор А. И. Соболевский ("Журнал Мин. Народного Просвещения", май, 1891 г., ст. 137—138) говорит по этому поводу: "Язык грамот и язык Литовского статута никогда не был языком всего населения Западной Руси; это был язык того класса, который тотчас после политического соединения литово-русского государства с Польшей подвергся влиянию польской культуры; отсюда понятно довольно значительное количество польских слов, форм и оборотов, находимое в этих памятниках. В Библии Скорины и в лютеранском катехизисе белорусское наречие является смешанным с церковно-славянским языком, с прибавлением большого количества полонизмов, а в Библии — и богемизмов. Примесь чуждых элементов делает западнорусский язык XIV-XVIII вв. во многом отличным от современного белорусского наречия; тем не менее, тесная связь между ними не может подлежать ни малейшему сомнению. Нынешние белорусские говоры не имеют литературной обработки".

По исчислениям Карского, в Минской губернии живет 963028 белорусов, в Могилевской — 874904, и в Витебской — 668025, всего 2505951 человек. Исследователь Смоленской губернии М. Цебриков считает, что в ней живут до 600 тыс. белорусов. В Сувалкской губернии считается 23760 человек Б., в Ковенской 700 человек. Остальные белорусы живут в других губерниях. Большинство белорусов православные. Раскольников немного. После православных большинство — католики. В книге Ю. Ф. Крачковского "Быт западного русского селянина" быт Б. хорошо представлен. Прекрасным дополнением к труду Крачковского может служить "Календарь по народным преданиям в Воложинском приходе" (Виленской губернии, Ошмянского уезда), составленный Л. Т. Берманом. Для этнографического изучения белорусов много поработали в последнее время П. А. Бессонов, И. И. Носович, А. К. Киркор, Е. Р. Романов, П. В. Шеин и др. По наружности белорус резко отличается от великорусов. Он редко бывает больше среднего роста, а часто меньше; скорее приземист, чем строен; одутловат; волосы русые; глаза мало открытые, как бы вдавленные, чаще всего серые; лицо круглое. В 40, много в 50 лет белорус выглядит совершенным стариком; женщины увядают весьма рано, хотя в молодости иные из них отличаются свежестью и привлекательностью лица. Одежда белорусов весьма немногосложна и отличается первобытной простотой; только головные уборы мужчин и женщин несколько разнообразны. Любимый цвет белорусов белый: белый кожух, белая рубаха и панталоны, белый полотняный пояс, белая юбка у женщин, белый фартук, белый головной платок — все это обыкновенные любимые принадлежности праздничного и домашнего, летнего и зимнего туалета белорусов, и только сапоги, сменяющие лапти, отличают, и то не всегда, зимний и праздничный наряд белоруса от летнего и будничного. В отношении покроя шапок белорусы несколько прихотливы: одни носят суконные или кожаные фуражки с козырьком; другие — поярковые высокие шляпы, без полей или с полями отвороченными кверху, или горизонтальными; у некоторых всегдашний головной убор — круглая суконная, войлочная или баранья шапка; у других — что-то вроде четырехугольной конфедератки. Головной убор женщин не столько разнится формой, сколько цветами и узорами. Дорогих ожерелий, серег и перстней у белорусов не встретишь; все это — грошовые бусы, стеклярус, самая простая медь и редко серебро. Описание одеяния белорусов взято нами из Витебской губернии. Конечно, в других местах есть отличие от такого описания, которое мы привели выше. Как живут Б. теперь, — мы опишем их жизнь в губернии Витебской. По отзывам исследователей, жизнь белорусов Витебской губернии очень мало чем отличается от жизни их в других местностях. Стол и жилище белорусов небогаты. Молоко, творог, осенью и зимой картофель, капуста, бураки, бобы, горох, а летом щавель, ботвинья и т. п. при черном хлебе, дурно выпеченном из непросеянной ржаной муки, смолотой из плохо отвеянного зерна на домашних ручных жерновах: вот обыкновенная — и то в хороший год и притом у зажиточного крестьянина — пища большинства белорусов. Что же касается жилищ их, то они сохраняют до сих пор свой первобытный характер. Тесная, душная, курная, бревенчатая, крытая иногда дранью без гвоздей, иногда соломой, изба с одним или с двумя маленькими окошечками, кое-как заставленными кусочками стекла, и небольшой кладовой в сенях, наполненная удушливыми испарениями людей и животных и, кроме того, летом мухами и другими насекомыми (и всегда тараканами и прусаками), составляет тип здешних белорусских жилых крестьянских построек, отличающихся по наружности бедностью и неприветливостью. Деревни состоят из двух, трех, пяти, а уж редко-редко из десяти и более изб. Белорусские деревни рассеяны между лесами и болотами, часто в местах едва доступных, да и то лишь для крестьянского экипажа, носящего весьма характеристическое название "колес"; и это действительно не более как четверо, почти одинаковой величины, тонких, иногда березовых колес, без шин, на таких же осях, с положенной на них доской и четырьмя лозовыми или березовыми дужками с боков — против колес. Почти такой же первобытной конструкции и зимний экипаж белоруса, называемый полозками. Каковы экипажи, таковы лошади и веревочная, подчас с правкой лыка, упряжь. Не лучше и белорусская корова, составляющая богатство и гордость мужика. Как корова, так и лошадь небольшого роста и слабосильны. Хозяйственные постройки у белорусов плохи. Вообще картина домашнего быта крестьянина-белоруса в большинстве случаев печальна. Землю белорус обрабатывает допотопной сохой. Никаких усовершенствований в его хозяйстве нет. Благодаря этому, урожаи хлебов плохи, хотя земля могла бы родить в несколько раз больше. По вышеизложенным причинам белорусу приходится много трудиться, но результаты его трудов не оправдывают его надежд. Нельзя сказать, чтобы белорус был обделен духовными дарами. Главной причиной бедности и угнетенности белорусов его тяжелое прошлое. Только освобождение крестьян избавило его от тяжелой опеки, в которой он находился несколько веков. С этих пор и русское общество узнало о белорусском народе. Наше общество до этого времени не знало о существовании русского народа в Западном крае. Польские восстания поставили западный край на военное положение, которое надолго оставило край в ненормальном состоянии. При этих условиях местная жизнь не могла развиваться и положение белорусов улучшаться. В последние годы русское общество, благодаря местным исследователям, стало знакомиться с нравами и обычаями белорусов.

Литература о белорусах довольно обширна. Она обстоятельно разобрана в труде А. Н. Пыпина, "Белорусская этнография" ("Вестник Европы" 1887 года, месяцы апрель, май, июнь и июль; этот труд вышел и отдельно). Укажем на главнейшие труды на русском языке (польские труды см. у А. Н. Пыпина): П. А. Бессонов, "Белорусские песни с подробными объяснениями их творчества и языка, с очерками народного обряда, обычая и всего быта" (М., 1871); И. Н. Носович, 1) "Словарь белорусского языка". В этот словарь вошло более 30 тысяч слов; 2) "Белорусские песни" ("Записки Этнографического Отд. Имп. Географического Общества", т. V; пословицы, т. I); П. В. Шейн, 1) "Белорусские песни" ("Записки Энографического Отд.", т. V); 2) "Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края"; Ю. Ф. Крачковский, "Быт западного русского селянина" (Москва, 1874); А. С. Дембовецкий, "Описание Могилевской губернии" (Москва, 188 2); Зин. Радченко, "Сборник малорусских и белорусских народных песен Гомельского уезда, записанных для голоса с аккомпанементом" (СПб., 1881); M. A. Дмитриев, "Собрание сказок, песен, обрядов и обычаев крестьян Северо-Западного края"; Гильдебрант, "Сборник памятников народного творчества Северо-Западного края под ред. П. А. Гильдебранта"; "Живописная Россия" (т. 3, ч. 2: "Белорусское полесье"); Батюшков, "Памятники русской старины в западных губерниях. Вып. VI, Белоруссия и Литва"; И. Недешев, "Исторический обзор важнейших звуковых морфологических особенностей белорусских говоров" (Варшава, 1884); А. Ф. Карский, "Обзор звуков и форм белорусской речи" (Москва, 1886; разбор этой книги А. И. Соболевского в "Журнале Мин. Народного Просвещения", 1887, май, стр. 1 3 7—147); "Описания губерний, произведенные офицерами генерального штаба: Минской, Н. Зеленский, 1864; Гродненской, П. Бобровский, 1863; Виленской, А. Кокорев, 1861; Смоленской, М. Цебриков, 1862"; "Этнографические атласы полковника Р. Ф. Эккерта", СПб., 18 6 4 и А. Ф. Ритиха, 1864; E. P. Романов, "Белорусский сборник", 5 частей.

А. С.